Брехта здесь уже играли: в 1959 и 1966 годах на сцене Финского театра шли «Господин Пунтилла и его слуга Матти» и «Мамаша Кураж и ее дети» в интерпретации Тойво Ланкинена. Коренное отличие нынешней постановки заключается в том, что Брехта, который для немцев – все равно, что для русских Чехов, поставил немец. Режиссер Ральф Зибельт впервые приехал в Петрозаводск два года назад и после знакомства с директором Национального театра Сергеем Прониным решил cделать спектакль в нашем городе.
Без предварительного прочтения брехтовской пьесы «Кавказский меловой круг» трудно понять, где, в какое время и на какой войне происходят события. В оригинале действие разворачивается в грузинском колхозе после Великой Отечественной. Героев у Брехта – множество, больше трех десятков.

У Зибельта никакого колхоза нет. Война – есть, но не какая-то конкретная, она представлена как явление. Люди в камуфляже и с автоматами именуются латниками. Задача предоставить сцену огромному количеству действующих лиц решена за счет простого театрального приема: актеры маленькой труппы театра играют по нескольку ролей.

Пожалуй, самое сильное впечатление производит большое количество сцен насилия. Жена губернатора смачно швыряет по сцене служанок; военные развлекаются с человеческой головой, насилуют девушку и раздают друг другу зуботычины; пьяницу-судью также подвергают физическим наказаниям. Словом, война она и есть война.

Главный вопрос пьесы: всегда ли человек способен остаться человеком – решается на протяжении всего действия и громче всего звучит в финале. Судомойка Груше Вахнадзе (Олеся Петрасова), которая подобрала, спрятала от смерти и вырастила губернаторского сына, не смогла вытащить его за руку из начерченного мелом круга, боясь причинить ребенку боль, в то время как объявившаяся спустя годы его родная мать Нателла (Наталья Алатало) хладнокровно тянула мальчика в свою сторону. Разумеется, в споре двух женщин судья посчитал настоящей матерью не губернаторшу, а простолюдинку Груше, которая, несмотря на все испытания, сохранила человеческое достоинство и любовь.

Наверное, стоит похвалить актеров, справившихся с непростыми задачами: они не только перевоплощались в разные образы и пели, но и элегантно лавировали среди сложных декораций немецкого сценографа Андреаса Ранка. А Груше балансировала над сценой на неустойчивой доске, изображая переход через реку по шаткому мостику. Когда на сцене без тени смущения работали трогательные шести-семилетние малыши, зал награждал их рукоплесканиями «за смелость».

Все бы было и вовсе замечательно, если бы удавалось разобрать слова песен, а иногда, особенно когда актеры обращались вглубь сцены, и собственно текст. То ли дефекты дикции, то ли дефекты акустики тому виной, но зрителю приходилось напрягать уши, что затрудняло цельное восприятие действия.

В любом случае, премьера состоялась. «Я открыт ко всему и мои дальнейшие планы будут зависеть от премьеры, – сказал режиссер на пресс-конференции в преддверии спектакля. – Мне нравится работать с русскими актерами. В Германии актеру нужно три недели объяснять «почему». Здесь же все сразу делают, а потом переделывают. Здорово было бы показать спектакль в Германии, но спонсоров для такого мероприятия найти нелегко. Главное – чтобы спектакль состоялся и понравился карельским зрителям».

Результаты зрительского «экзит-пула» разноречивы. Некоторые посчитали, что действие слишком затянуто. Возможно, действительно, стоило бы сократить сцену, когда губернаторша разбрасывает платья и ругает служанок и суматоху с чемоданами; также длинновата и скучновата колыбельная Груше. Впрочем, другим зрителям так не показалось, и они увлеченно следили за действием на всем его протяжении.
Национальный театр не собирается останавливаться на достигнутом. В ноябре зрители смогут вновь удивиться очередной премьере – в театре будет работать финский режиссер Кайса Корхонен, которая поставит спектакль по пьесе Х. Вуолийоки «Женщины Нискавуори».