Актер Национального театра преподает, устраивает файер-шоу на вечеринках и придумывает игры для детей

Театральный сезон, который закрылся в Петрозаводске на прошлой неделе, был удачным для Вячеслава Полякова. Актер Национального театра получил от зрителей независимую премию «Золотая вешалка» в номинациях «Любимый артист» и «Лучшая мужская роль», а от правительства республики – два почетных звания: «Лауреат 2012 года РК» и «Заслуженный артист Карелии». Если вспомнить прошлогоднюю «Онежскую маску», которая также досталась Полякову, то можно говорить о звездной полосе в жизни актера. А что думает сам 33­летний артист о своих достижениях? Как к его успехам относится жена и коллега по сцене Ольга Портретова? О карьере, политических играх и семье Вячеслав Поляков рассказал «МК» в Карелии» в интервью.

Пластика – мой конек

– Слава, накануне Дня республики вы стали «заслуженным артистом». Это стало для вас неожиданностью или заранее знали, что под конец сезона получите звание?
– Как обычно, все это сваливается неожиданно. Я никуда специально не ходил и ничего не просил. Не скажу, что я меньше работал в прежние годы. Видимо, роль Сганареля в «Лекаре поневоле», где я смог раскрыться, сделала свое дело. Хотя полностью себя на сцене, я, наверное, еще не показал. Я сам не знаю до конца, на что способен.
– Вы уже многое показали, когда сыграли в своем дипломном спектакле «Simple стори», поставленном Арвидом Зеландом. После этой работы о вас заговорили, отмечая вашу пластику. Прошло более 10 лет, а разговоры те же: «Какой пластичный Поляков». Вас это не раздражает?
– Я спокойно к этому отношусь. У каждого артиста есть свой конек. Кто­то берет вокальными данными. Миронов, например, пел. И до сих пор мы его песни слушаем. Для нас это эталон актерской песни. У Аркадия Райкина в театре «Сатирикон» работают универсальные артисты: играют, танцуют, поют. Современный театр предполагает развитие актера в разных направлениях. Пластика – это мой конек. Хотя у меня были и «статичные» роли. И я не меньше по энергетике себя затрачивал.
– Но откуда у вас это? Вы же изначально художник: сын художников Вячеслава Полякова и Эйлы Тимонен, окончили художественно­графическое отделение педучилища. Кто акробатике­то научил?
– У нас спортивная семья. Мы с родителями и на лыжах ходили, и на велосипедах ездили. Чтобы добраться до дачи, нужно было 7 км пройти пешком. Ну а серьезно стал заниматься пластикой, когда начал преподавать сценическое движение в колледже культуры и искусства. Хотя в театральной студии Национального театра, куда я поступил после окончания педучилища, мы проходили жонглирование, акробатику. Но если не применяешь эти знания на сцене, то потом о них благополучно забываешь. Я стараюсь форму поддерживать. Всегда разминаюсь на сцене перед спектаклем. Для меня это ритуал.
– В хорошей форме вы, наверное, еще и потому, что постоянно в работе. Театр, где вы ведущий актер. Бурная преподавательская деятельность – четыре курса в колледже, курс в в консерватории. Летом­то хоть отдохнете?
– Когда театральный сезон заканчивается, нас приглашают с файер­шоу. Мы с ребятами создали творческую группу «Sellerit», которая довольно популярна. Постоянно звонят: «Слава, выручай, мы без вас не можем». А в августе у меня творческий лагерь «Артсия», где я работаю преподавателем по сцен­движению. На смену приезжают ребята из Москвы, Санкт­Петербурга и всей Карелии.
– Понятно, что когда человек выбирает в качестве профессии театр, то ему, чтобы прокормить семью, нужно крутиться. И некоторые ваши коллеги, окончив студию Арвида Зеланда, ушли из театра, чтобы заняться бизнесом. У вас не было желания организовать свое дело?
– Бывают моменты, когда работаешь, выкладываешься на полную, а вырваться из круга безденежья не получается. Но уйти в бизнес? Это настольно не мое! Сейчас я занимаюсь своим делом, получаю от этого удовольствие. Главное – быть счастливым. Я иду утром на работу, встречаю дворника, а он счастливый. Его труд приносит ему радость. И это здорово. Я от бизнеса бы точно радости не испытывал. Мне надо творчески выражаться.

Не хочу никем руководить

– Театр – это не только творчество. Здесь нередко происходят войны, конфликты. И у Национального театра, который сменил нескольких директоров, в этом плане были тяжелые времена. Вы не были активным участником этих конфликтов. Почему?
– Если надо будет, я пойду защищать театр. Но мой мастер Арвид Михайлович Зеланд как­то сказал: «Слава, ты больше работай. Каждый должен заниматься своим делом. Понять, кто и чего делит, не просто». И я не хочу заниматься никакими политическими и околополитическими играми. Когда меня спрашивают: «Какая твоя позиция?» – я всегда отвечаю: «Моя позиция – работать». Если бы я был директором, возможно, вел бы себя по­другому. Но я не собираюсь делать карьеру, не хочу никем руководить. Кто хочет передвигаться по карьерной лестнице, тот пусть и воюет. Внутри театра мы пытаемся решить многие вопросы. Со всеми директорами у меня хорошие отношения. Вопросы, которые я с ними обсуждал, касались только работы. Если нужно было что­то решить, мы находили компромисс. Нас на курсе учили общаться, соблюдать субординацию.
– А с коллегами дружите? Или в театре, по мнению некоторых, террариуме единомышленников, это невозможно?
– У меня хорошие отношения с коллегами. Врагов нет. И вообще у нас очень дружный коллектив. Даже когда в театре менялись руководители, внутри труппы все было нормально. Театр – это живой организм. И если бывают какие­то споры, то возникают они не из­за того, что актеры не дружат, а из­за того, что все мы люди эмоциональные, творческие. Профессия­то связана с «раскачкой души». Когда качаются эти «качели» из стороны в сторону, обязательно кого­нибудь заденут.
– И вы, как человек темпераментный, тоже кого­то в театре задевали?
– Бывало, что и в кабинете директора громко хлопал дверью, и с репетиции уходил. Я эмоционален, но стараюсь сдерживаться, поскольку работе это мешает. Если раньше стоило режиссеру что­то сказать, что мне не нравилось, я моментально вспыхивал, то сейчас стал поспокойнее.

Театральные пары сложные

– Ваша супруга Ольга Портретова тоже человек эмоциональный. Говорят, когда вы учились в студии Зеланда, никому в голову не приходило, что вы станете парой. Вы и дрались, и выражаться в адрес друг друга не стеснялись. А сейчас воюете?
– Мы не можем друг без друга. Бывает, что спорим творчески. Мы довольно критично относимся к работам друг друга. «Слава, ты сегодня делал совсем не то», – может сказать мне Оля после спектакля. И я ей всегда говорю, если мне что­то не нравится. Театральные пары – сложные пары. Если один человек на взводе живет, а другой терпит, то это еще куда ни шло. А когда двое живут на постоянном взводе, когда вкладываешься в работу настолько, что не можешь остановиться, без вспышек не обходится. К счастью, за эти годы мы научились гасить эти вспышки. Очень скучаем друг без друга. Когда два года назад уезжал на месяц на гастроли в Германию, очень тяжело пережил это время без жены и детей.
– А как Ольга относится к вашим званиям?
– Когда мы стали получать премии, у нас даже какое­то соревнование началось: сначала она стала обладательницей «Онежской маски», потом я, позже она взяла еще одну «Маску», следом пришел мой черед. Сегодня Оля за меня рада и нисколько не ревнует к моим достижениям. Да и я нос не задираю. Считаю, что звание нужно заслужить, а вот различные награды на конкурсах – это фортуна. У нас есть замечательные артисты, которым иногда просто не хватает везения.
– Кто из вас дома главный?
– В чем­то Оля главная, в чем­то я. Что касается кухни, то это моя территория. Я иду в продуктовый магазин и не спрашиваю, что купить. Сам варю супы, готовлю гарнир. А в это время Оля занимается уборкой, стиркой, детьми. Когда у меня нет времени, жена готовит. Мы, два сильных человека, спокойно распределяем обязанности по дому.
– Какое любимое блюдо в вашей семье?
– Когда приходят гости, всегда готовлю хачапури. А фундаментальное блюдо в семье – борщ. Когда есть побольше времени, готовлю лохикейто. Рецепт этого супа из красной рыбы привез из Финляндии.
– Значит, своих детей, как и положено, супами кормите. А кто имена для дочери и сына выбирал? Мюриэль и Эмиль – непростые имена.
– Выбирали мы с мамой. «Эмиль из Леннеберги» Астрид Линдгрен – любимая книга супруги. Мюриэль – крошка Мю из серии книг Туве Янсон о муми­троллях.
– А совместный летний отдых с детьми у вас запланирован?
– Мы стараемся каждый год поехать на море. Надеюсь, что и этим летом сможем отдохнуть. Когда еду на юг, думаю, что ничего там делать не буду, но на третий день бегу к аниматорам и играю с детьми. Люблю придумывать всякие конкурсы и игры. А так мы семьей проводим лето на даче, с которой, конечно, выезжаем на работу.
– Кто с детьми сидит, когда вы работаете?
– Бабушка помогает. Но и дети у нас постоянно чем­то заняты: и в балетную студию ходят, и в музыкальную школу. У них тоже напряженный график.
– А что вы еще хотели включить в свой график?
– Хочу небольшие спектакли поставить своими силами, своей командой на карельскую тематику, классику. Как режиссер себя еще не пробовал, но как постановщик по движению в Финляндии, в колледже делал проекты. Забираться на большую сцену не собираюсь. Все­таки режиссура – это отдельная профессия, которой нужно учиться. В каждом деле нужно быть профессионалом. Ведь если что­то сделаешь не так, потом в городе тебя «разорвут на куски», заклеймят позором. Но я считаю, что все мы живые люди и можем ошибаться. Я лично ошибаться не боюсь.
– О новых больших ролях не мечтаете?
– С детства хочу сыграть роль Буратино, но боюсь, что возраст уже не тот. А вообще печали по поводу ролей у меня не было и нет. Не будет работы в театре, значит, появится время для других дел. В нашем городе, культурном, творческом, столько возможностей! Без дела сидеть никогда не буду.