Как карельский милиционер стал дипломатом

Он не предполагал, что когда-нибудь станет работником правоохранительных органов. Но почти 30 лет своей жизни выпускник иняза пединститута отдал службе в МВД и стал опытным  международным полицейским. С 1996 года он побывал в составе Миссий ООН в Боснии и Герцеговине, Косово и Грузии, поработал в полицейском департаменте Миссии ОБСЕ в Скопье. После 16 лет командировок карельский миротворец, выйдя в отставку от МВД, мог засесть за мемуары, но судьба преподнесла новый поворот – он получил дипломатическую должность. И сегодня петрозаводчанин полковник полиции в отставке Владимир Рагозин возглавляет региональный офис ОБСЕ в  Требинье, в Республике Сербской в Боснии и Герцеговине. О том, как карельский милиционер стал дипломатом и почему бывшая Югославия миротворца не отпускает,  наш земляк рассказал «МК» в Карелии» в интервью.

«Человеческие измерения»

– Владимир Васильевич, последние годы вы работали в миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в Скопье, обучали полицию в бывшей югославской Республике Македония. Понятно, когда полицейский передает свой опыт коллегам. Но сегодня вы начальник регионального офиса ОБСЕ, а это уже дипломатическая должность. Как случилось, что по завершении карьеры вы подались в дипломаты? И чем ваша нынешняя работа отличается от предыдущей?

– Два года назад я вышел в отставку и  теперь нахожусь в командировке не от МВД России, а от Министерства иностранных дел. Мой международный опыт оказался востребован, моя заявка на открывшуюся вакансию начальника полевого офиса международной организации была принята. Я выиграл конкурс на замещение данной должности. А территория Требиньи мне хорошо известна – 13 лет назад я здесь работал в составе Миссии ООН. Моя нынешняя работа не очень сильно отличается от прежней.  Хотя направления деятельности другие и объем ответственности больше. Но мне интересно здесь работать. Если перевести на русский язык, то моя деятельность охватывает «человеческие измерения».  

– И что вы измеряете?

– Мы работаем по трем направлениям: демократизация местной власти, образование и работа с муниципалитетами. В моем офисе девять сотрудников. Из них шесть оперативных, включая трех национальных офицеров. В основном мы занимаемся советническими и обучающими программами. Работа проводится по проектам, которые мы сами разрабатываем. ОБСЕ – это не донорская организация. Мы не обеспечиваем местное население ни оборудованием, ни одеждой, ни продуктами, ни деньгами. Но если проводим семинары, то людей кормим, размещаем их в гостиницах, если это необходимо.

– А кого и чему вы учите?

– Сейчас сотрудники занимаются обучением вновь избранных депутатов муниципалитетов в соответствии с международными стандартами. Учим их планированию своей работы. Помогаем найти правильные направления в деятельности местной власти. Как везде, здесь есть много проблем, связанных с принадлежностью к разным партиям. Мы стараемся помочь преодолевать их цивилизованными способами.

Вообще, Босния и Герцеговина – интересная страна. Фактически, она состоит из двух государств Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской.  Коллективный глава государства – Президиум Боснии и Герцеговины в составе трех членов президентского совета: серба, хорвата и боснийца.  Отношения между тремя  этническими группами, населяющими страну, по-прежнему непростые. Но военный конфликт здесь в настоящее время уже маловероятен.  Люди понимают, что сегодня они хотят стать частью большой Европы. Они стали строиться, стали жить более-менее нормально. В регионе, где я работаю, межэтнического конфликта не существует.  Но там существуют внутриреспубликанские конфликты, включая политические. В стране сильна коррупция. У населения низкий уровень доходов, высок уровень безработицы.  

Помощь всегда придет

– Первая ваша поездка в качестве миротворца пришлась на 1996 год. Отправились вы как раз  в Боснию и Герцеговину. Тогда там было совсем неспокойно. Какие ощущения испытали в той командировке?

– Было очень тревожно. Я попал в одно из самых трудных мест – на юг Боснии и Герцеговины в Мостарский регион. В Мостаре, городе, разделенном между боснийцами и хорватами, во время гражданской войны шли ожесточенные бои. Его даже называли боснийским Сталинградом. Въезжая в него тогда, мы видели дома, от которых остались одни стены, испещренные пулями. Все было вокруг заминировано. Мы патрулировали территорию, иногда попадая даже на минные поля. Но уже тогда начиналось возвращение беженцев. Сейчас этот процесс очень активизировался. Отношения между этническими группами были сложными, случались стычки, в которых мы не участвовали, работая без оружия. Помогали местным жителям в создании новой полиции, в обучении сотрудников. Занимались мониторингом ситуации, информировали Совет Безопасности ООН  о том, что происходит на территории региона. С 1998 по 2000 год я работал в Требинье.   Сегодня мы с женой снимаем квартиру в 200 метрах от того места, где была наша станция ООН.
– А местное население в это время как к вам относилось?

– Разные были ситуации, но, в основном,  местное население во всех конфликтных зонах, где бы я ни работал, относилось к международным сотрудникам как к людям, которые могут чем-то помочь. Местные жители были подчас совершенно подавленными, растерянными из-за трудностей гражданской войны, им было тяжело, и они не знали, что делать дальше, как строить свою жизнь. И тут на помощь приходили сотрудники ООН, которые старались решать проблемы местного населения. Большая часть людей ждала помощи и реально ее получала. Кто-то надеялся, что за них решат и политические проблемы: поставят мэра, выберут депутатов, привезут в магазины продукты – и жизнь наладится. И от ОБСЕ сегодня зачастую ждут того же. Но мы не этим занимаемся. Мы можем только советовать, рекомендовать и обучать на основе опыта стран-членов ОБСЕ.  Народ должен сам строить свою страну.

– А к русским там какое отношение?

– Сербы к россиянам относятся хорошо. Когда встречаюсь с мэрами городов, входящих в зону нашей ответственности, они тепло принимают меня, многие бывали в России, с удовольствием вспоминают свои поездки туда.  И в офисе у нас сложились хорошие рабочие отношения с местными сотрудниками.

Учиться договариваться

– В Петрозаводске вы бываете не часто. Не скучаете по дому?

– Мой дом там, где моя жена. А жена постоянно сопровождает меня во всех командировках. Она – моя поддержка и опора. В шутку иногда называю ее «декабристкой». А дети уже выросли. Сын обосновался в Санкт-Петербурге, дочь – в Израиле. По внукам скучаем. По скайпу постоянно общаемся с ними. А что касается березок, то по ним не скучаю. Березок и в Требинье хватает. Я уже долго работаю за границей, привык. Но никакого информационного отрыва от родины у меня нет: интернет под рукой, российские программы постоянно смотрим. Это раньше многие люди, уезжая за границу, думали, что они не смогут вернуться. А сейчас сел на самолет –  и в России. Никаких препятствий для встреч с друзьями и близкими нет.

– На ваш взгляд, город изменился за эти годы?

– Конечно, многое меняется. Но, к сожалению, не всегда в лучшую сторону. Например, в этот приезд мы с женой были просто шокированы состоянием наших дорог в городе. Сели на такси на вокзале, поехали по улице Шотмана, и водитель, пытаясь объехать ямы, говорит: «И даже по тротуару не проехать, и он весь разбит». Странно. Почему в небогатой Боснии и Герцеговине нет разбитых дорог?! Там тоже есть старые дороги. Но их регулярно ремонтируют, и они служат верой и правдой долгие годы. И у нас вроде латают. А результат не меняется.
Когда смотришь в городе вверх – на небо, деревья,  – испытываешь приятное ощущение. Но стоит опустить голову вниз, то ничего хорошего не ощущаешь. Даже новые дома подчас не радуют глаз с точки зрения цвета. Почему-то  у нас до сих пор превалируют мрачные цвета: черный, серый? Раскрасьте здания в песочный и розовый цвета, как в соседней Финляндии, сразу поменяется ощущение.

–  Какие планы у миротворца Рагозина на ближайшие годы?

– Я хотел бы еще поработать в ОБСЕ. Когда выйду на пенсию окончательно, и тогда буду время от времени помогать в ее деятельности, потому что состою в экспертах этой международной организации.

– У ОБСЕ еще много работы в Боснии и Герцеговине?

– Достаточно. И в Боснии и Герцеговине, и во многих других странах. ОБСЕ – это 57 стран, и все решения принимаются методом консенсуса.  Мы сегодня все глобализированы. Кто-то должен организовывать деятельность так, чтобы люди могли договариваться между собой. Я поработал и в ООН, и в ОБСЕ. В необходимости их важнейшей деятельности  у меня нет сомнений. И я надеюсь, что мой опыт миротворца еще пригодится.

Беседовала Наталья СОКОЛОВА,
По материалам «МК» в Карелии»