В конце прошлого года все рассуждали о «гвоздях в крышку гроба местного самоуправления», которые «забил» карельский парламент, с подачи правительства принявший закон о перераспределении полномочий по распоряжению землей. А я вот все думаю: а был ли мальчик? То есть, в нашем случае, был ли покойник? Не забивались ли эти гвозди в пустой гроб, в то время как труп уже давно и без почестей закопан в безымянной могиле?..

…Как говорится, я не злопамятный, но память у меня хорошая. Да и не я один, наверное, хорошо помню середину 90-х годов прошлого века, когда новшество под названием «местное самоуправление» только входило в нашу жизнь. Тогда зачатки местного самоуправления внедрялись в постсоветскую действительность в порядке эксперимента. И Карелия как раз была избрана полем для такого эксперимента. То есть в силу обстоятельств местное самоуправление возникло у нас несколько раньше, чем в других регионах. На нас ровнялись, на нашем опыте учились.

Как странен ход истории: за двадцать лет она совершила виток, и сегодня мы говорим о крахе местного самоуправления… Как, почему это произошло?

Помню, с чего у нас все начиналось. Молодой, активный, даже агрессивный Сергей Катанандов, будучи мэром Петрозаводска, под новеньким флагом местного самоуправления бодался и толкался с правительством Виктора Степанова. Из-за чего шел сыр-бор? Да, собственно, ровно из-за того же, что и сейчас: из-за ресурсов и полномочий. Делили полномочия (читай – власть), делили ресурсы, которыми эта власть могла оперировать. Дрались за то, кто чем должен распоряжаться. Решали тот самый «земельный вопрос». Делили собственность на государственную и муниципальную. Бодались за часть налогов, которая должна оставаться в распоряжении города. Боролись за то, на какую часть дорожного фонда может претендовать Петрозаводск. И даже «столичный статус» Петрозаводска, который так до сей поры и не стал реальностью, как идея возник именно тогда. Параллельно по всей Карелии плодились органы местного самоуправления, вокруг которых начиналась та же возня.

Интересно, что годы шли, менялись люди, а суть и предметы борьбы оставались одними и теми же. Нередко «борцы» менялись окопами, ни на минуту не переставая бороться. Любопытная метаморфоза произошла, когда Катанандов выиграл выборы и перешел в здание на Ленина, 19. Заняв позицию по другую сторону линии фронта, он немедленно включился в борьбу с мэром Петрозаводска Андреем Деминым, активно отнимая назад то, что еще недавно сам же отнимал у Степанова. А Демин, и после Масляков, били Катанандова тем самым оружием, которое он сам выковал, когда был мэром – должностным лицом местного самоуправления…

Могу напомнить, что Демина в результате этой борьбы подвели под уголовное дело, а Маслякова – только чуть-чуть не успели. Хорошо бы помнить и то, что взаимоотношения между Катанандовым и Масляковым были куда острее и конфликтнее, чем нынешние взаимоотношения между Худилайненом и Ширшиной. Масляков вовремя подал в отставку. А в последний перед уходом день подписал огромное количество решений о выделении земельных участков в Петрозаводске. И в первый же день после его отставки правительство экстренно прибрало себе полномочия по распоряжению городскими землями…

Господи, ничего-то в этой жизни не меняется! Неизменен и общий концепт этих двадцати лет. Едва допустив зарождение местного самоуправления, государственная власть России немедленно стала прилагать все силы, чтобы его придушить. Свести его к декорации, к потемкинской деревне. Чтобы издалека, из Европы, казалось, что местное самоуправление у нас есть, но чтобы реально ни один кусочек власти не выскользнул из рук государственных чиновников. А когда в России пошло строительство «вертикали власти», процесс уничтожения местного самоуправления вошел в финальную фазу.

Почему никто не плакал о «смерти» местного самоуправления тогда? Почему-то всех взволновала отмена выборов губернаторов. Но при этом общество просто не заметило, как государственная власть втихаря сама себя распространила на муниципальный уровень, выбросив с этого уровня местное самоуправление. Равнодушным молчанием общество встретило отмену прямых выборов глав муниципальных районов и городских округов. Затем точно так же равнодушно приняли отмену прямых выборов депутатов районных советов. Немного поворчали в социальных сетях, когда принималось решение об упразднении прямых выборов мэра Петрозаводска… Во все уровни муниципального управления пришли, по сути, назначенцы, во всем послушные государственной власти и ее партии. А остаткам местного самоуправления пока разрешено существовать под выцветшими флагами на домиках поселенческих советов и администраций. То есть там, где никаких полномочий и ресурсов, по сути, никогда и не было…

…Так случилось, что с октября 2015-го и до нового года я проехал несколько районов Карелии в попытке хотя бы на уровне поселений отыскать то самое местное самоуправление, о котором мы столько говорим. Хочу сказать, что слухи о существовании местного самоуправления сильно преувеличены. За редким (редчайшим!) исключением, которое, как известно, лишь подтверждает общее правило. Да и чем, какими средствами им там «самоуправлять»? От полномочий местного самоуправления остались рожки да ножки – по сути, их полномочия сегодня это освещение улиц и уборка снега зимой. Так ведь и на то ресурсов им не дали!

Я видел деревню, в которой уже лет двадцать пять нет электричества – с тех пор как в лихие 90-е кто-то срезал провода электролинии. Есть судебные решения, обязывающие администрацию поселения восстановить электроснабжение. Но бюджет поселения и должностные лица администрации платили и будут вечно платить штрафы за неисполнение решения суда. Потому что денег на строительство электролинии и подстанции у них нет и не будет.

Я видел женщину, которая в 2013 году с горящими глазами шла на выборы главы сельского поселения – она искренне хотела работать и надеялась многое изменить. Но два года изменили ее. Сегодня это человек с опустившимися руками и потухшим взглядом, который, как второго пришествия, ждет окончания срока своих полномочий. Человек, к которому оставшиеся местные жители с утра до вечера идут со своими бытовыми проблемами, а она ничем им не может помочь: нет полномочий, и нет денег. На поселении висит долг, по размерам сопоставимый с годовым бюджетом. Транспортного сообщения с райцентром нет. Сидя в своем холодном кабинете в домике администрации, она рассказывает, как за счет своей зарплаты покупает эти пресловутые лампы, чтобы вкручивать в фонари на дороге. И, мне кажется, заплакала бы, если бы не было неловко плакать перед посторонним человеком…

Вот это – местное самоуправление? Разве надо избирать совет поселения и главу администрации, чтобы вкручивать лампочки? Да с этим справился бы простой электрик с невысоким допуском…

По всем районам я находил подтверждения полной бессмысленности дальнейших жарких дебатов о том, кому же распоряжаться землями, государственная собственность на которые не разграничена. По закону распоряжение этими землями – полномочие поселений. Но ведь почти все – подавляющее большинство! – поселений в Карелии уже давно без боя, добровольно (!) передали это полномочие на районный уровень. Когда спрашиваешь депутатов совета поселений, зачем вы это сделали, они не понимают даже, о чем идет речь: «А что мы сделали?» Зачем вы отдали свои полномочия? «Да мы не знаем… Нам сказали, что так надо…» Они не знают! Большей частью их даже не информировали об этом – просто глава администрации поселения подписал Соглашение с администрацией района, вот и все… Понятно, что местных жителей, тем более, никто не спросил. Это – самоуправление?

Кстати, те поселения в Карелии, которые отказались передавать на районный уровень полномочия и захотели сами управлять своим ресурсом, землей, стали опять-таки подвергаться организованному давлению государственной машины. Достаточно вспомнить те усилия и деньги, которые правительство Карелии потратило на недопущение переизбрания Ирины Сафоновой главой администрации села Шелтозеро. Всеми силами им надо было сместить ее с поста и поставить туда «своего», управляемого человека. Потому что для изменения правил землепользования в поселении достаточно одной подписи главы администрации… Шелтозеро упиралось до последнего. Но такие «упертые» поселения в Карелии, увы, можно пересчитать буквально по пальцам…

Во всех районах я видел население, которое не то чтобы стонет, а издает уже предсмертный писк под катком коммунальных тарифов. Более того, я стал иначе смотреть на платежные квитанции, которые приходят на мою петрозаводскую квартиру. Поверьте, петрозаводчане: то, что мы считаем коммунальным беспределом – это просто цветочки. В селах и поселках Карелии ситуация куда страшнее. От Приладожья до Пудожа я видел бабушек, которые живут в страшных столетних домах, где (особенно в первых этажах) зимой по полу без валенок ходить нельзя. И бабушки эти платят ТОЛЬКО за отопление (в данном случает слово «отопление» хочется взять в кавычки) по пять – пять с половиной тысяч в месяц. При том, что вся пенсия у них восемь—девять тысяч. И эти людоедские тарифы им в 2016 году еще и повышают! При активном пособничестве «местного самоуправления».

Президент Путин посчитал и заявил, что рост коммунальных тарифов в первом полугодии 2016 года не должен превысить 6 процентов. Но нашим правителям, сидящим в Петрозаводске, этого оказалось мало. Вернее сказать, эти шесть процентов никак не удовлетворяли аппетиты теплоэнергетических монополистов – как доморощенных, так и приведенных из Питера. Что было делать? Как накормить монополистов и при этом не ослушаться президента? Найденному решению позавидовали бы сами Отцы-вдохновители Ордена Иезуитов.

Из правительства Карелии во все районы разослали текст Обращения к Главе Карелии А.Худилайнену и проект Постановления, за который надо проголосовать для его принятия. Я не стану воспроизводить здесь эти документы: каждый избиратель может запросить их в своем муниципалитете, а также ознакомиться с результатами декабрьского депутатского голосования. В кратком изложении текст обращения к Главе республики выглядит так: «Уважаемый Александр Петрович! Нижайше просим Вас повысить нам коммунальные тарифы на 9 процентов!»

Абсолютное большинство советов муниципальных районов Карелии (за редчайшим исключением) проголосовали за принятие этого Обращения! Это сделали конкретные люди, которые считают себя «представителями народа». А у других «слуг народа», сидящих на Ленина, 19, появилась железная отмаза перед федеральным центром. Если спросят, почему тарифы так задули, всегда можно сказать: «По многочисленным просьбам трудящихся!»

Я разговаривал с депутатами-районщиками об этой ситуации. Понимал, что бесполезно спрашивать их о том, как они после этого будут смотреть в глаза своим избирателям. Но меня интересовало, почему они так поступили? Что ими двигало? Вы знаете, большинство из них просто даже не вспомнило это голосование! То есть за что-то там проголосовали, а как, за что – надо смотреть протокол. А те, кто вспомнил, говорили примерно одно и то же: «А что? Нам сказали, что если мы не примем это Обращение, то району вообще ни на что денег не дадут…»

Вот это – местное самоуправление?..

Видит Бог, я не «нагнетаю» и не «сгущаю краски». Но все-таки, по-моему, хотя бы из семантики слова «самоуправление» должно вытекать, что эти люди чем-то управляют. Ну хотя бы, как минимум, сами собой. Но, извините, этого нет. Они ничем не управляют. И целиком, до мелочей, управляемы «сверху».

В лучшем случае, люди, представляющие сегодня «местное самоуправление» в Карелии, бесправны и бессильны. Но в массе своей – некомпетентны, запуганы, подкуплены, безразличны. Прошу прощения, если кого обидел, но таково мое мнение.

Так стоит ли сильно печалиться по поводу того, что кто-то «забивает гвозди в крышку гроба» такого вот местного самоуправления? Может, и ну его нафиг? Пусть уже федеральный центр распространит свою «вертикаль власти» на всю высоту – от президента до сельской администрации. И пусть уже перестанут пудрить людям мозги «демократией», «выборами», идеями «народного представительства» и «самоуправления». Толку будет ровно столько же, а возни и шума – меньше…