Импортозамещение объявляется новой целью республиканской экономической политики, точнее – промышленной политики. О необходимости замещения импорта товарами, произведенными отечественными компаниями, начинают говорить и глава Карелии, и руководители экономического блока правительства, и сами предприниматели

Разговор стоит начать с тезиса, что собственно импортозамещение рассматривается в терминах многолетнего процесса и в целом позиционируется в пространстве свободного рыночного хозяйства, а не государственного администрирования. Стимулирование импортозамещения не следует анализировать в логике простых причинно-следственных связей. Обстоятельства, в которых находятся и национальная, и региональная экономические системы, требуют выделения трёх исследовательских перспектив.

Во-первых, вопрос об импортозамещении может вырастать из природы санкционных ограничений, которые наложены внешними игроками. Другими словами, замещать стоит лишь те товары, которые сейчас России не продают. Особую проблему представляют импортные составляющие, необходимые для локализации производств в России.

Во-вторых, импортозамещение может быть связано с режимом торгового эмбарго, которое было введено в ответ на установленные в отношении России санкции. Как известно, в основном это касается продуктов питания. В этом случае замещению подлежат товары, прямой запрет на ввоз которых из-за рубежа был инициирован самой российской стороной. Хорошие примеры – польские яблоки, датское масло и финские сыры.

И в-третьих, республиканским производителям необходимо обратить внимание на товарные позиции, в основном – машины и оборудование, ставшие практически недоступными для приобретения из-за чувствительного удорожания иностранной валюты.

Очевидно, что стратегии импортозамещения для трех выделенных вариантов являются различными. Ключевым здесь выступает фактор времени. По большому счёту, продолжительность санкционных ограничений, наложенных Западом, находится за пределами какой-либо определенности. Поправка Джексона – Вэника (к Закону о торговле США), была принята в 1974 году и ограничивала экспорт в страны, «препятствующие эмиграции и нарушающие другие права человека». Как ни странно, она продолжала применяться к Советскому союзу даже после его распада. Действие поправки в отношении России было официально отменено лишь два года назад, в ноябре 2012 года.

В настоящее время никаких условий разрешения кризиса в отношениях Москвы, Вашингтона и Брюсселя не существует. Санкции могут быть отменены через несколько месяцев, а могут продолжать действовать ещё долгие годы. Для инвестиционной деятельности нет ничего сквернее подобной неопределённости. При сроках окупаемости дольше периода санкций новые производства в России окажутся в изначально худших условиях, чем иностранные бизнесы, которые, и это понимают все, рано или поздно вернутся на привлекательный в силу хотя бы своего масштаба российский рынок.

Аналогично дело обстоит и с обеспечением внутреннего рынка качественными и доступными по цене продуктами питания. По данным Росстата за 2013 год доля импорта в продовольствии варьируется, но без труда выделяются наиболее ёмкие (в натуральном выражении) категории: сухое молоко и сливки (60%), говядина (59%), сыры (48%). Порой даже возникает относительно острое желание спросить у представителей федеральных властей: зачем вводили продуктовое эмбарго, не имея внятного плана действий в такой ситуации? У карельских же сельхозпроизводителей вопрос другого плана: сколько сезонов у них есть в запасе для того, чтобы выстроить бизнес-процессы и попытаться получить льготные (субсидированные государством) инвестиционные или налоговые кредиты?

Даже при полном понимании того, что необходимы поддержка села и оперативное формирование каналов адресного финансирования, вопрос о систематизации периода выхода на самоокупаемость оказывается ключевым. Поддержка отечественной мясной отрасли, развитие овощеводства закрытого и открытого грунта, техническая модернизация существующих и строительство новых оптово–распределительных центров, которые помогут реализовать урожай и наладить сбыт, представляются вполне выполнимыми задачами. Но когда торговые ограничения могут быть реально сняты, и, следовательно, горизонты конкуренции снова существенно изменены?

У большинства отечественных экономистов-теоретиков есть понимание: чем многочисленнее игроки на рынке, тем больше денег на нём обращается, и тем эффективнее работают рыночные механизмы. Наряду с другими вещами, это в том числе означает, что импортозамещение создаёт рабочие места и увеличивает налогооблагаемую базу, но не выступает фактором повышения производительности труда. Страна фактически утрачивает преимущества специализации в международной (мировой) торговле, что в долгосрочной перспективе скажется на росте производства. Импортозамещение уменьшает стимулы предпринимательского риска, что последовательно приводит к снижению эффективности.

По указанной причине корректировка целей промышленной политики должна быть предельно взвешенной и осторожной. Необходимо последовательно а) оценить ёмкость внутреннего рынка, опираясь на данные по сжимающемуся импорту; б) проанализировать уровень качества импортной продукции относительно текущего производственного потенциала, это нужно для оценки параметров недостающих производственных мощностей; в) выделить необходимые ресурсы под производство, например, по схеме инвестиционных налоговых кредитов.

Да, Запад ввел санкции, Россия ответила установлением торгового эмбарго. И то, и другое наложилось по времени на почти 40% ослабление рубля. Импортозамещение может быть благом при точечном, узко таргетированном применении и, без сомнений, требует постоянной проверки: не происходит ли "перераспределения" санкций на тех, кто готов развиваться по своим собственным планам и именно так ориентирован вытаскивать из кризисного состояния региональную экономику.