На каждом этапе восточно-украинского военного противостояния самым интересным с точки зрения местного политнаблюдателя был, конечно, вопрос о том, как изменится после всего этого Карелия. Кухонных разговоров было достаточно, но правильный ответ, скорее всего, окажется самым неприятным: никак

Как говорится, «не посылается чудо тем, кто не силится ему навстречу». Волнами расходящееся из федерального центра в регионы плановое удушение гражданских свобод, продолжающееся в нынешнем виде с рокировки 2011 года, движется строго по графику, без задержек и опережений. «Ярославский сценарий», уже реализованный в отношении бывшего заместителя бывшего петрозаводского градоначальника Евгения Журавлёва, задействуется для постановки на место нынешнего мэра карельской столицы и её подчинённых. Новые независимые медиапроекты не появляются. Не сегодня, так завтра, скорее всего, закроют «Макдоналдс». Пара городских интеллигентов, назначенных на роль либеральных, скажет, что им стыдно. Менее статусные попытаются выяснить, что реально изменилось во внутриполитических раскладах, но не придут ни к каким выводам, кроме совсем анекдотических … о важности люстрации чекистов по «украинской схеме» и невозможности либералам встать 4 ноября в одну колону с националистами. Ах да, #крымнаш. Странно, что ещё никто не задействовал: #мэрнаш. Был бы успех. Может, и электоральный. Хотя, конечно, Крым наш в той же степени, в какой вся остальная Россия, – с Чечнёй, Дагестаном, Южным Уралом и Приморьем. Крайне условно и метафорически. А власть по-прежнему никак не зависит от избирателей. Расходование государственных денег происходит без участия рядовых налогоплательщиков. Общественные советы и палаты заняты своими внутренними делами. Суды существуют совсем не для того, чтобы защищать нарушенные права и законные интересы граждан. Казалось бы, Карелия по итогам восточно-украинского кризиса осталась точно такой же, какой она была полгода назад.

Но у медали есть и другая сторона. Неожиданно для себя мы обнаружили, что, оказывается, фашизм не был побеждён в 1945-ом. Он, как выясняется, цвёл и развивался в государстве, являющемся соседним и называемом братским. За весенне-летние месяцы в сознании целого поколения произошёл существенный сбой, отдаленным последствием которого может стать ощутимая девальвация исторической победы, одержанной без малого семьдесят лет назад. Более того, официальная медиакампания придала новые обертоны поискам имени врага и его сторонников. Запрет на импорт европейских продуктов, кроме ожидаемой диетологической разбалансировки (и скорого закрытия пиццерий и прочих немецких пивных домов с французскими булочными), позволил, кажется, сформулировать, кого именно и за что следует жителю Карелии не любить. Ведь он, даром что в целом незлобив, но к официальным врагам непримирим, и если получает санкцию кого-то легально ненавидеть, то делает это со всей душой и сердечностью. Хотя, без сомнений, финский йогурт и сыр со сметаной в своём рюкзачке постарается из кроссграничной поездки привезти.

Получается, что самыми печальными итогами необъявленной войны стали сотни беженцев, уже превращающихся в обузу для «поигравших в них» республиканских властей, и унылое вот это: всё останется по-прежнему и, видимо, будет оставаться ещё долго.