Большинство планов осталось на бумаге

Карельская природоохранная организация "СПОК" провела анализ текущего состояния сети особо охраняемых природных территорий республики и пришла к выводу, что ситуация в регионе, который зачастую позиционирует себя как "край чистых озер и нетронутых лесов", выглядит далеко не столь радужно.

К началу нынешнего года доля существующих ООПТ в Карелии составила лишь 5,5 % от общей площади республики, что существенно ниже, чем в соседних регионах и в целом по стране. Так, в Архангельской области эта доля оценивается в 8,8%, в Мурманской – в 13%, а к примеру, в финской Лапландии она достигает почти трети ее территории.

Как считает руководитель "СПОК" Ольга Ильина, некоторый оптимизм в отношении перспектив развития сети особо охраняемых природных территорий республики могут внушать планы по созданию новых ООПТ, утвержденные в составе региональной Схемы территориального планирования. По состоянию на начало 2019 года общая площадь планируемых ООПТ составляет почти 1,4 миллиона гектаров, или чуть больше 7,5 % от площади республики. В случае, если все эти ООПТ будут созданы, общая доля особо охраняемых природных территорий республики достигнет 13 % ее площади. Однако Ильина обращает внимание на то обстоятельство, что процесс создания ООПТ в Карелии идет крайне медленно: с момента утверждения Схемы территориального планирования на карте республики появились только 9 региональных ООПТ из примерно 60 запланированных и национальный парк "Ладожские шхеры".

Кроме того, как отмечают карельские экологи, в процессе создания ООПТ часто происходит уменьшение их площади или изменение категории. Причем значительное сокращение площади может затронуть не только территории, перспективные для промышленного освоения, но и, например, удаленные не арендованные участки леса. Так, в Лоухском и Кемском районах планировалось создание комплексного заказника "Гридино" на побережье Белого моря на площади 43,8 тысячи гектаров. Однако к 2019 году республиканским властям удалось создать ООПТ лишь на двух небольших изолированных участках: заказник "Гридино" в 2013 году площадью 8,4 тысячи гектаров и заказник "Керетский" в 2017 году площадью 4,4 тысячи гектаров. Таким образом, площадь ООПТ уменьшилась более чем в три раза.

Такая же ситуация, по словам Ильиной, сложилась и с созданием ООПТ "Чукозеро" в Пудожском районе, где согласно Схеме территориального планирования Карелии предполагалось организовать ландшафтный заказник "Чукозеро" площадью 58,3 тысячи гектаров, но в итоге в 2018 году появился памятник природы на площади, втрое меньшей – на 19,3 тысячи гектаров. 

Защитные леса – не ООПТ

Руководитель "СПОК" не согласна с утверждением тех чиновников, ученых и представителей бизнеса, которые считают, что в Карелии не нужно создавать новые ООПТ, поскольку в республике и так высока доля защитных лесов.

"Защитных лесов в Карелии действительно много – около 30 % от площади лесного фонда, однако далеко не все категории защитных лесов имеют природоохранную ценность и необходимый режим охраны. Кроме того, лесное законодательство постоянно изменяется, в том числе регулярно изменяются как категории лесов, имеющих особый защитный статус, так и режим пользования в них. Так, например, в конце года 2018 года в России были внесены очередные поправки в Лесной кодекс, которые снимают часть ограничений на рубки в водоохранных лесах и сокращают нерестоохранные полосы до границ рыбоохранных зон или рыбохозяйственных заповедных зон. В Республике Карелия такие зоны не установлены. Это означает, что защитные леса Карелии уже в этом году могут сократиться почти на 600 тысяч гектаров, что составляет площадь примерно 2/3 всех ООПТ республики. Защитные леса и особо защитные участки могут вносить важный вклад в сохранение природных комплексов региона, но нельзя полагаться на защитные леса, как "ядровые", устойчивые элементы природоохранной сети региона", – пояснила свою позицию Ольга Ильина.

Мнение карельского эколога разделяет и известный в стране эксперт, руководитель Лесного отдела Гринпис России Алексей Ярошенко:

"Главный аргумент противников создания новых сколько-нибудь крупных особо охраняемых природных территорий практически не меняется на протяжении последней четверти века: да, у нас доля и площадь ООПТ меньше, чем в других северных странах и регионах, зато у нас есть развитая система защитных лесов, которых в других странах нет. Но этот аргумент не состоятелен, поскольку защитные леса все-таки не являются аналогом ООПТ и исключены из хозяйственной деятельности лишь условно. Например, наиболее интенсивно используемая для заготовки древесины территория на всем Северо-Западе – Карельский перешеек в Ленинградской области – занята исключительно защитными лесами. Да и в Карелии, в тех районах, где спрос на древесину особенно высок, защитные леса рубятся весьма интенсивно".

Кроме того, как полагает Ярошенко, при низком качестве хозяйства в обычных лесах площадь ООПТ должна быть больше для того, чтобы компенсировать растущие потери биоразнообразия и средообразующих функций лесов:  

"У нас лесное законодательство основывается на концепции "освоения лесов", то есть добычи древесины, использования леса как ее природного месторождения, поэтому и на практике нет, за редчайшими исключениями, ни эффективного воспроизводства лесов, ни полноценного лесовыращивания, ни адаптированной к особенностям конкретных лесных ландшафтов системы лесопользования. Фактически наши леса, особенно северные, используются в основном как временный, одноразовый, источник ценной хвойной древесины. В таких условиях доля ООПТ должна быть не ниже, а, наоборот, выше, чем в других северных странах, и уж точно она должна быть гораздо большей, чем сейчас".

Валерий ПОТАШОВ

Фото автора