Доброе дело пенсионерки из Лехнаволока губят большие налоги.

Дом Юрьевны в поселке Лехнаволок знает каждый. Женщина она приметная – то по телевизору покажут, то в газете про нее напишут. Еще бы! Кто решится пустить в свой дом бомжей, дать им кров, работу, ощущение семейного тепла? А она вот уже больше десяти лет предоставляет бездомным возможность вернуться к нормальной жизни. Обычно в артели Галины Юрьевны трудятся семь-восемь таких бывших бродяг. Но сегодня в доме Никоновой тихо. Пока тихо.

Галина Юрьевна встречает гостей на пороге, сразу приглашает к столу. В доме необычно безлюдно.
– А распустила я всех, – сразу же объясняет она, предвосхищая вопрос. – Оставила трех человек, чтобы с хозяйством управляться.

Мы не торопимся с расспросами, проходим в комнату, где уже стоит внушительный тазик салата, явно приготовленный с расчетом на «большую семью».
– Спят они, в это время у нас всегда тихий час, – продолжает Юрьевна. – Женщина сейчас одна у меня живет. Антон детдомовский, так что ему идти некуда. Да Анатолий. Он уже как родной, больше 11 лет здесь живет.
Анатолий улыбается беззубым ртом, расставляет тарелки. История его появления в этом доме простая: шел мимо дома Никоновой, а она в огороде картошку копала. Попросила помочь, да так Анатолий и прижился. В прошлой-то жизни ничего хорошего не было – только пьянки да гулянки. А здесь он – правая рука хозяйки, первый помощник.

От разговоров за столом проснулась Настена. Двухлетний ангелочек с прозрачно белой кожей и соломенными кудельками волос. Она забирается на колени к Анатолию и требует: «Одень меня!». Можно сказать, что Настя – «продукт» жизнедеятельности артели. Ее родители – бывший артист Валентин и заплутавшая в жизни Майка – познакомились в доме, где приютила их Юрьевна. Ну и полюбили друг друга. Сначала долго скрывали от хозяйки, что Майя ждет ребенка. Да кто ж выгонит на улицу женщину в положении? Сейчас молодые живут в городе у родственников, хоть и не работают больше у Юрьевны в артели, а Настёна частенько бывает у «бабушки» в гостях.
– Ой, вы Майку не видели, какая она была – смотреть было жалко. А сейчас приоделась – модная да видная девка! – смеется Юрьевна.

Постепенно дом наполняется голосами. Проснулись работники. Приехали Настины родители. На огонек заглянула подруга из города с мужем. Юрьевна кого-то посылает мыться в баню, кого-то – кормить свиней. Кому-то велит садиться за стол. Сразу видно – привыкла руководить, в прошлом прорабом на стройке работала. Никонова достает грамоты последних лет, полученные уже не за хорошую работу в строительной отрасли, а за лучшее ветеранское подворье. Она не хвастается, а скорее сетует, что грамотами вся поддержка государства и ограничивается.
– Вы знаете, почему она мужиков-то распустила? – спрашивает подруга Галины Юрьевны. – Она ж всех своих коров продала. Разом. Все одиннадцать штук до единой. Сюда из города целые делегации приезжали тех, кто привык у Галины покупать молоко. Требовали показать, что в хлеву пусто. Не верили, что коров больше нет.

Галина Юрьевна кивает: налоги приходится платить государству большие, а прокормить такое стадо трудно. Вот если бы трактор небольшой, подержанный, тысяч за триста. Она б Толика за руль посадила… Легче было бы заготовить корма. Но кредит в банке ей уже не дают, возраст не тот. А на помощь властей или меценатов рассчитывать не приходится. Хотя почему бы не помочь первой и единственной в Прионежском районе артели для бездомных?

После каждой телепередачи, в которой участвует Никонова, или после публикаций в газетах она получает письма. Иногда люди даже помощи не просят, просто хотят рассказать о своей нелегкой судьбе и услышать в ответ слова ободрения. А иногда получает она и такие послания: «Здравствуйте, Галина Юрьевна! Мир вашему дому. Всех благ вам и всем, кто вас окружает. Пишет вам осужденный Кузнецов Василий Павлович. Прочитал опубликованную о вас и ваших благих деяниях статью и решил написать. Дело в том, что после освобождения, которое будет 19 декабря 2009 года, мне некуда будет податься. Так уж сложилась жизнь моя, что в свои 30 лет я никому из близких не нужен. Вот и хочу вас спросить: Галин Юрьевна, не могли бы вы принять меня к себе?». Юрьевна поднимает глаза от листка бумаги и говорит:
– Ну что с ним сделаешь? Конечно, до 2009 года, бог знает, что еще может случиться. Может, я помру. А может, разбогатею и построю дом для бездомных. Земля есть. Нужны деньги.

И становится ясно, что никуда она не денется – и коров снова купит, потому что скучает без скотины, и мужики вернутся. Вот кончится лето, ближе к зиме подтянут те, кто вчера ушел на вольную жизнь. Будут проситься обратно в дом, где однажды уже нашли приют. И не сможет их Юрьевна выгнать на улицу. Только ей бы еще немного помочь, чтоб артель возродилась.

Юлия УТЫШЕВА.