Долгое время наблюдая за процессом по делу Девлетхана Алиханова, изучая документы и показания свидетелей, позиции обвинения и защиты, после слов судьи "Именем Российской Федерации…" не могу отделаться от мысли, что осудили не того и не за то. Понимаю, что подменять суд, ставить под сомнение его вердикт - это не дело журналистов, но, тем не менее, поделиться плодами своих раздумий с читателями считаю необходимым. И не с целью обелить или очернить кого бы то ни было, а ради, уж простите за пафос, истины, что прячется за сухими казенными строчками 80-ти страничного приговора.

Коротко о сути

Девлетхан Алиханов приговорен к шести годам колонии общего режима за совершение преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса.  То есть он признан виновным в мошенничестве в особо крупном размере. Преступление считается тяжким, отсюда и такой немалый срок наказания.

Краткая фабула признанного судом мошенничества выглядит так. Алиханов, узнав в июле 2007 года о намерении руководства Карельского отделения Сбербанка приобрести в собственность помещения сберкасс в Петрозаводске, решил завладеть ими через подставное лицо и по заниженной цене. Сложность задуманного состояла в том, что помещения принадлежали городу, а Сбербанк долгосрочно, до 2014 года арендовал их. И по закону Сбербанк, 51 % акций которого находились в собственности государства, не мог приобрести их путем участия в аукционе. Город же, опять по закону, не мог продать сберкассы без его проведения. И тогда Алиханов пообещал управляющей Карельским Сбербанком Елене Палкиной, что он гарантирует приобретение помещений сберкасс на аукционе, а потом продаст их Сбербанку по цене приобретения с учетом понесенных расходов. Палкина, вдохновленная этим обещанием, пошла к тогдашнему главе города Виктору Маслякову и попросила его выставить сберкассы на аукцион, пообещав, что именно Сбербанк станет их собственником. Заодно пообещала, что банк не будет требовать возврата уплаченной городу за несколько лет вперед арендной платы. Аукцион был проведен. Победителем была признана некто Журавлева. Помещения сберкасс она потом продала, но не Сбербанку, а другой женщине – Шутихиной, которая, в свою очередь, готова была продать помещения банку, но не по аукционной цене, а гораздо выше. Сбербанк от такой сделки отказался.

Вот вкратце и вся история, стоившая Алиханову трехлетнего содержания под стражей до вынесения приговора, и еще предстоящих трех лет за решеткой, если Верховный суд его не отменит. А теперь давайте разберем эту ситуацию "по косточкам", дабы увериться или разувериться в том, что именно Алиханов и именно смошенничал. Выдумывать и предполагать ничего не будем, станем опираться лишь на факты, изложенные в суровом судебном документе.

Кто есть кто?

Итак, Сбербанк захотел выкупить в собственность сберкассы Петрозаводска. Просто купить их у города он не мог, поскольку закон требовал, чтобы помещения были выставлены на аукцион. Участвовать в аукционе Сбербанк тоже не мог, поскольку наполовину был госучреждением, и закон в этом случае прямо запрещает ему участие в торгах. Но - ищущий да обрящет - была придумана "кривая схема", когда подставные лица участвуют в торгах, выкупают помещения, а потом перепродают их банку по той же цене плюс понесенные расходы. Кто придумал эту схему? Точно не Алиханов. Ведь задолго до "дела Алиханова" банк уже применял ее в Сегеже и Кондопоге. "Военно-страховая компания" участвовала в аукционах, становилась собственником арендуемых банком помещений, а потом продавала их банку. Но законна ли такая "кривизна"? Не знаю! На мой взгляд, здесь есть все признаки притворной сделки, но, заметим, прокуратура не заинтересовалась данными выкрутасами уважаемого банка. Наверное, считает, что этакие загогулины при продаже муниципальной собственности вполне законны.

С авторством "схемы" разобрались, это был не Алиханов. Тогда, может он сам предложил свои услуги Сбербанку? Нет! Он, так считает суд, "принял предложение Палкиной Е.Н. участвовать через своих доверенных лиц в приватизации". Выходит, Алиханов не был ни автором задумки, ни инициатором ее воплощения.

Идем дальше. Кто воплотил в жизнь задуманное? Палкина встретилась с Масляковым и попросила его организовать продажу помещений сберкасс. Мэр согласился с предложением и запустил процедуру аукциона. Она расписана в законе от и до. Никаких незаконных отступлений от нее не было. Это признал и суд, отметив, что "формальная сторона проведения приватизации спорных объектов была соблюдена". В переводе с юридического языка на русский это означает, что ни при подготовке аукциона, ни при его проведении закон нарушен не был. И где же тогда мошенничество Алиханова, если он не придумывал его, не инициировал и не воплощал в жизнь? Суд посчитал, что мошенничество в том, что Алиханов согласился через своих подставных лиц участвовать в аукционе, пообещал Палкиной впоследствии довести притворную сделку до конца, продав помещения сберкасс банку по цене аукциона. Но даже если это и так, где потерпевший? Кому и как был причинен ущерб? Ведь нет ущерба, нет и мошенничества. Может, пострадал Сбербанк? Нет, он остался, как говорится, при своих. Смена собственника не влечет за собой расторжение договора аренды, так что банк не понес никаких потерь. Может, от мошеннических действий Алиханова пострадали новые собственники сберкасс? Тоже нет. Они вольны были распоряжаться ими, как захочется. Остается администрация города. И это уже серьезно, ведь бюджет – это наш с вами кошелек, значит, пострадали все горожане. Именно так посчитали сначала следователи, а потом и прокуратура.     

Аукцион – это ширма?

В самом начале статьи уже было замечено, что, по мнению суда, Алиханов "решил завладеть указанными помещениями… по заниженной цене". Но как возможно занизить цену выставленных на аукцион объектов? Попросить об этом мэра города? Попросить-то можно, вот только он не в состоянии помочь в этом, поскольку все объекты должны оцениваться независимым оценщиком в соответствии с законом. В нашем случае оценку проводило госпредприятие "Недвижимость". К представленным оценочным отчетам претензий ни у кого нет. И даже в приговоре Алиханову сказано "У суда нет оснований ставить под сомнение вышеуказанные отчеты, они подготовлены профессиональными оценщиками, имеющими стаж работы по своей специальности, а также соответствующие дипломы и сертификаты, свидетельствующие об их квалификации, они не имели какой-либо личной заинтересованности и какой бы то ни было предвзятости в подходе к оценке объектов". Из сказанного однозначно следует, что сберкассы были оценены в соответствии с законом. Но откуда-то взялась "заниженная цена"?

Тут надо заметить, что изначально следствие и обвинение придерживались мнения, что долгосрочная аренда не является обременением и, следовательно, она не должна была влиять на снижение цены. Три года Алиханов и его защитники доказывали, что это не так. Приводили массу аргументов и свидетельств, что повсеместно и законно данное обременение учитывается при установлении цены. Никто их не слышал, пока в судебном заседании не дал разъяснения судебный эксперт, в котором, опираясь на федеральные законы, чётко объяснил, что долгосрочная аренда является обременением. То есть, обременение снижает цену приватизируемого объекта. Казалось, из под ног обвинителей был выбит краеугольный камень, на котором держалось все обвинение. Ведь если снижение цены сберкасс было законным, то никакого ущерба никто не понес. А значит, не было и мошенничества. Однако все оказалось не так-то просто. 

Прокуратура, после признания очевидного, в самом конце судебного заседания, в прениях, изменила предъявленное обвинение, убрав способ занижения цены и заменив его просто словами, что в данном случае договор аренды не являлся обременением, так как – внимание! – помещения предполагалось продать Сбербанку. Кстати, отметим, что сделано это было в отсутствие самого подсудимого Алиханова, которого судья удалила из зала заседаний до окончания процесса. Суд согласился с такой формулировкой, записав в приговоре: "при определении цены спорного имущества, понимая, что его отчуждение будет произведено в интересах арендатора этого имущества, продавец-Администрация г.Петрозаводска не мог учитывать факт обременения договором аренды, по причине незаконности занижения продажной цены фактором обременения для покупателя-арендатора".

Что тут важно. Оказывается, по мнению суда, открытый аукцион по продаже помещений сберкасс проводился в интересах Сбербанка. Что именно он должен был стать победителем аукциона. Если признать такую точку зрения, то, выходит, что аукцион – это не более, чем ширма, прикрывающая простую продажу имущества определенному покупателю. Но ни обвинение, ни суд не увидели в этом ничего страшного или противозаконного. И посчитали, что виновен Алиханов, который не только не участвовал в определении цены помещений сбербанка, не только никого не уговаривал занизить ее, но и не принимал непосредственного участия в самом аукционе.

Вопросы без ответа

Вообще, если предположить, что аукцион действительно проводился в интересах какого-то определенного покупателя, то отвечать за это должны инициаторы и исполнители его. Но никак не человек, который не мог повлиять ни на его подготовку, ни на проведение. И с самого начала такой аукцион должен быть незаконным.

Однако суд, повторимся, посчитал, что аукцион проводился в интересах Сбербанка и поэтому при определении цены помещений сберкасс не должен был учитываться фактор их долгосрочной аренды. А поскольку он был учтен чиновниками администрации, то Алиханов нанес городскому бюджету ущерб в размере более восьми миллионов рублей.

Кстати, тут есть еще один нюанс. Изменив формулировку обвинительного заключения, прокуратура, как считают адвокаты Алиханова, нарушили его право на защиту. И действительно, во время суда подсудимый доказывал, что обременение в виде долгосрочной аренды является фактором для снижения аукционной цены помещений. Доказал! С трудом, но доказал! А вот то, что аукцион не проводился в интересах Сбербанка и он даже гипотетически не мог быть покупателем-арендатором, не доказывал, так как этого не было в предъявленном ему обвинении. Но именно это и легло в обоснование ущерба, нанесенного городскому бюджету, что, в свою очередь, дало суду право посчитать Алиханова мошенником.    

Напоследок бы хотелось задать ряд вопросов, на которые не дает ответа озвученный в зале суда приговор Алиханову. Если бы победитель аукциона Журавлева продала помещения сберкасс по аукционной цене плюс расходы Сбербанку, был бы в этом случае нарушен закон? И был бы нанесен ущерб бюджету за счет снижения цены? Судя по тому, что в Кондопоге и Сегеже результаты реализации подобной схемы никем не были опротестованы, вряд ли.

Если некие закулисные договоренности между мэрией и Сбербанком действительно существовали, то нет ли тут признаков коррупции? Коррупция ведь это не только взятки, но и возможность "порадеть родному человечку".

Если бы Администрация Петрозаводска выставила на продажу помещения сберкасс по цене без учета долгосрочной аренды, могли бы участники аукциона впоследствии обжаловать такое решение? И не нарушила бы тем самым мэрия действующее законодательство, предписывающее учитывать данный фактор?

Почему на протяжении всего процесса одним из потерпевших было Правительство Карелии, которое неоднократно возражало против изменения меры пресечения Алиханову на более мягкую, а в приговоре сказано, что "надлежащим гражданским истцом по делу суд признает Администрацию Петрозаводского городского округа в связи с чем отказывает в удовлетворении исковых требований, заявленных Правительством Республики Карелия"? Тут к месту будет сказать, что "ненадлежащий гражданский истец" намеревался взыскать с Алиханова более 35-ти миллионов рублей.

Еще вопрос. Суд пишет в приговоре: "Исследованные судом доказательства свидетельствуют о том, что как Васильев Б.В. (председатель аукционной комиссии – прим. авт.), так и Масляков В.Н. (глава Петрозаводска – прим. авт.) были уверены, что выставляемые на продажу помещения будут приобретены Карельским отделением Сбербанка, обещавшим не требовать возврата уплаченных арендных платежей". Но как могли высшие должностные лица мэрии Петрозаводска считать, что Сбербанк станет победителем аукциона, если по закону он не мог в нем участвовать? К тому же аукцион был открытым, и спрогнозировать, кто в нем станет победителем, практически невозможно. И как могла Палкина обещать не взыскивать ранее уплаченные арендные платежи, если в суде она сама пояснила, что "этот вопрос по любому будет решаться Правлением Северо-Западного банка ОАО "Сбербанк России" с учетом стоимости объектов недвижимости"?

Перечень вопросов можно продолжить, но стоит ли? Приговор вынесен, обжалован и слово теперь за Верховным судом. Очень хочется надеяться, что после его решения список вопросов к делу Алиханова иссякнет, что на все вопросы будут даны квалифицированные юридические ответы.

Анатолий ЕРОШКИН, журналист