Всемирный конгресс финно-угорских народов показал расширяющуюся пропасть между российской и западной частями когда-то единого финно-угорского мира.

Всемирный Конгресс финно-угорских народов, который проходил в городе Лахти с 15 по 17 июня 2016 года, стал первым моим опытом участия в мероприятиях подобного рода и масштаба. И прежде всего мне бы хотелось поделиться с читателями теми ощущениями, которые возникли у меня не только в ходе работы конгресса, но и после его окончания, когда время интересных встреч, острой полемики и дискуссии прошло, и есть потребность подвести черту, собрать разбросанные камни и починить сломанные копья…

Два мира — две реальности

Незадолго до отправления, во время организационного собрания в Петрозаводске, чиновники от культуры и национальной политики говорили слова о "непростых условиях, в которых пройдет конгресс", имея в виду то ли пресловутую террористическую угрозу, то ли санкции Европы в отношении российских чиновников. Однако на Конгрессе не ощущалось чрезмерного внимания и навязчивого вмешательства охраны в работу делегаций, оружием никто не бряцал, никаких особых мер заметить мне не удалось, и даже президенты трех государств (Финляндии, Эстонии и Венгрии), участвовавшие в открытии форума, прибыли на Конгресс как-то очень буднично, без пафоса, ажиотажа, без толпы охранников. Не было никакого оцепления, президент Финляндии Саули Ниинистё, например, совершенно спокойно, под аплодисменты собравшихся на набережной жителей Лахти, вышел из "Сибелиус Холла" (где проводился Конгресс), и прошел к скромному президентскому кортежу. Любой желающий мог фотографировать все происходящее.

С приветственным словом к собравшимся в зале - а это были 134 делегата Конгресса и более 370 наблюдателей, представители более чем 50 средств массовой информации - обратились президенты Финляндии Саули Ниинистё, Эстонии — Тоомас Хендрик Ильвес, Венгрии — Янош Адер. Заместитель культуры РФ Александр Журавский зачитал приветственное письмо от президента РФ Владимира Путина.

Три президента говорили в своих кратких приветственных речах о том, что малые коренные народы находятся под угрозой исчезновения из-за процессов глобализации и нуждаются в постоянной защите и поддержке, а также о новых реалиях сегодняшнего мира, о механизмах миграционных процессов, об освоении финно-угорскими народами информационного пространства.

Долгое выступление российского замминистра можно было выразить одной общей фразой: Россия сделала все возможное для сохранения национальных культур и языков, но европейские партнеры этого никак не могут понять. Речь была достаточно агрессивной, обвинительной, не обошел стороной замминистра и тему санкций. Но основной лейтмотив был таков: нигде в мире коренные народы не живут так счастливо, так богато, хорошо и так достойно, как в России.

Большинство высказанных суждений господина Журавского очень спорны, особенно, когда он говорил "об аборигенах живущих на территории российского государства" (а почему-то не о государстве, расположившемся на исконных землях коренных народов), путая причинно-следственную связь не только времен, но исторических процессов. Словно римский патриций выступал перед туземцами империи, указывая им свое место в этой имперской системе ценностей.

Почему не приехал Путин?

Почему Конгресс проигнорирован участием первого лица российского государства — В.В. Путиным - вопрос тоже не праздный. Простая статистика говорит о том, что из 24 финно-угорских народов 20 живут на территории современной Российской Федерации, а из общей их численности в 25 миллионов человек, более 3 миллионов — граждане этой страны. Так как в мировом финно-угорском движении принято, что на Конгресс собирается равное от всех народов представительство делегатов, не трудно подсчитать, что подавляющее число представителей народов в Лахти было из РФ. Не только делегатов, но и наблюдателей. И эти люди были вправе ожидать, что президент страны лично поприветствует многоликий и многоязычный финно-угорский мир. Но вместо этого на Конгресс приехал чиновник даже не первого эшелона власти.

Впрочем, все российские участники международного форума, ранее уже работавшие в формате Конгрессов, отметили, что в этом году российских чиновников и представителей власти в Лахти было необычно мало. Охлаждение интереса со стороны государства к подобным масштабным мероприятиям может свидетельствовать о многом. О том, например, что интересы коренных народов РФ отходят в политике государства далеко-далеко на задний план.

Запад и Восток

На конгрессе работало несколько тематических площадок, посвященных разным сторонам жизни, деятельности, культуры, образования, информационных технологий финно-угорских народов. Выступали интересные люди, рассказывающие о том, что удалось сделать и продвинуть национальным представителям в разных областях жизнедеятельности. Однако, как отмечали присутствующие, те планы, что наметили предыдущие конгрессы, так и не претворены в жизнь, или претворены совсем чуть-чуть, частично. По некоторым пунктам дела вообще не продвинулись ни на йоту. Разбирались и в причинах этого торможения.

На мой, конечно же, субъективный взгляд, главная причина того, что финно-угорский мир сталкивается с серьезными проблемами в воплощении своих планов, кроется в фундаментальном, основополагающем непонимании и неприятии позиций двух сторон финно-угорского мира: западной и восточной. Нет, конечно же, речь идет не о народах живущих по разные стороны границы, с дружбой, сотрудничеством и взаимопониманием у финно-угров как раз все в порядке. Речь идет о государственной политике Российской Федерации, которая, ну никак не желает встраиваться в процессы, происходящие внутри финно-угорского мира.

Когда мы говорим об эстонцах, венграх и финнах, то говорим о титульных нациях государств. Когда мы говорим об остальных финно-угорских народах, мы говорим, за редким исключением, о национальных меньшинствах. Или об "аборигенах", как высказался господин Журавский. Любое более или менее настойчивое напоминание в Карелии о правах малочисленного и вымирающего народа на язык, национальное образование, культуру, на решение проблем, связанных с сохранением исконных традиций или использованием природных ресурсов и иной жизнедеятельности, тут же встречает ответную реакцию со стороны государевой машины: ах, вы опять тут сепаратизм и национализм разводите? И начинаются недвусмысленные намеки на перечень статей в "росуголовреестре".

Советская риторика возвращается

В ходе конгресса выступления, скажем так, неформальных представителей национальных обществ из России, разительно отличались от выступлений околонациональных руководителей структур, которые находятся под патронажем или на кормлении государства. Если первые говорили о проблемах народов, о путях их решения, об отсутствии поддержки и финансирования со стороны государства и о глухоте власти РФ в целом, то выступления вторых напоминали отчеты о достижениях, которые стали возможны исключительно благодаря мудрой политике государственной власти, личной заботе первых лиц государства и т. д., и т. п. Разговор глухого со слепым. Или по крайней мере, свидетельство того, что государство "заботится" о коренных народах как-то очень своеобразно: народ просит одежку, а ему суют ложку, он хочет свой язык сделать в республике государственным, а ему говорят — пой и танцуй в свое удовольствие!

А уж, если где-то (как правило, в тех республиках, где национальная составляющая исчисляется сотнями тысяч) есть примеры продуктивного взаимодействия национальных обществ и республиканских властных структур, то тут все спикеры (за редким, хоть и радостным исключением) просто рассыпаются бисером в благодарных речах в адрес правительства. С одной стороны, понятна позиция людей, которые пытаются найти общий язык с системой и осуществить какие-то проекты с властью в республиках и на федеральном уровне. С другой стороны, вся эта совковая, казалось бы, уже забытая и поросшая красным мхом риторика, смотрится в 21 веке не просто как архаизм, а скорее как нелепость. Но, тем не менее, это реалии сегодняшнего дня - битие челом и расшаркивания перед теми, в чьих руках находится заветный бюджетный кошелек. Как милостыньку из этого  кошелька мы выпрашиваем денежку на реализацию своих прав и свобод, приобретенных с самого рождения. На право быть тем, кем родился. Гнетущая картина.

Финно-угорские народы делят на "наших" и "заграничных"

Понятно, что взаимодействия, взаимопонимания и взаимодоверия в решении проблем и вопросов финно-угорских народов на государственном уровне нет. Точнее, оно есть только между субъектами Евросоюза — Финляндией, Эстонией и Венгрией. Эти три государства имеют свою консолидированную позицию и предлагают решения, равнозначные и равноценные для всех народов финно-угорского мира, независимо от государственной принадлежности.

Российские власти говорят о том, что Европа не ценит и не понимает усилий правительства РФ в этом вопросе, намекает на то, что российские финно-угры — это, как бы, внутренняя проблема Российской Федерации и нечего в нее лезть с европейскими рецептами и стандартами свободы и демократии. И опять начинаются статистические и пафосные отчеты о том, сколько российский бюджет выделил и потратил денег на поддержку языка и культуры "своих" финно-угров. Показательно, что именно культурой (читай — песнями и плясками) ограничивается общее представление государственного аппарата РФ о том, чего же на самом деле хотят эти непонятные финно-угорские народы. В общем, как заключил заместитель министра на открытии Конгресса, к предложениям Европы в России, конечно же, прислушаются, но в работу возьмут только то, что "нам подходит". Кому это — нам, так и не уточнялось, но по всему видно, что решать это будут не народы и не их представители.

Русский как язык международного общения

Впрочем, внутренняя атмосфера Конгресса, которую формировали ее участники, была совсем другой. Люди общались, используя все возможные языки и говоры, налаживали дружеские контакты, обменивались адресами и контактами, фотографировались на память, смеялись, шутили и радовались этому большому и яркому празднику жизни. Никогда ранее мне мне приходилось видеть вместе такое обилие народов и этносов — разных в языке и в чертах лица, в культуре и традициях, в национальных костюмах и обрядах, но объединенных, тем не менее, одним большим и общим началом, именуемым финно-угорский мир! И вот именно в этом смысле нас всех, очень разных, объединял русский язык. На нем одинаково легко говорили и волонтеры, и те финны, кому выпала непростая задача обеспечения конгресса; и представители всех финно-угорских народов с российской стороны, и эстонцы, успевшие выучить язык в годы советского периода своей истории. Где были бессильны русский и финский языки (основные языки работы Конгресса), на выручку приходил английский. Языкового барьера не было как такового, а синхронные переводы транслировались на всех рабочих площадках. И в этом смысле русский язык выполнял работу "рабочей лошадки" языка межнационального общения. Без всякого преувеличения можно сказать, что русский язык для финно-угорских народов играет роль международного языка.

Мой маленький народ умирает

Уезжал с Конгресса со смешанными чувствами. Вроде бы столько всего положительного: новые встречи, новые друзья, знакомства, впечатления, незабываемые встречи, чувство причастности к мощному международному движению финно-угорской семьи. С другой стороны — совершенно отчетливое и еще более острое понимание того, что мой маленький народ умирает. Умирает медленной и мучительной смертью. Вроде как тот старикашка, которого бросили на каталке в приемном покое, все вокруг бегают и суетятся, кого-то лечат и спасают, а ему даже стакан воды никто не подаст — все заняты решением глобальных задач и проблем. И он медленно, но верно умирает…

Все понятно: всеобъемлющие цивилизационные процессы, новое великое переселение народов, связанное с нынешним потоком мигрантов в Европейский союз (как когда-то расселялись по Евразии угро-финны), кризисы, войны… Все понятно. Но безумно жаль мой маленький умирающий народ, который сохранил и подарил миру свою уникальную культуру, руны, традиции и даже название республики. Выживем мы в этом мире, или нас затянет цивилизационная воронка, в которой уже исчезли многие другие народы? Останемся ли мы, как народ, или от нас останется только наименование нашей земли обетованной — Карелии? А то и вовсе — издевательское: "мы каръяла — нам похъела"? К сожалению, VII Всемирный Конгресс финно-угорских народов мне не дал ответа на этот вопрос.

Андрей ТУОМИ