Шведский защитник природы рассказал, почему он борется за карельский лес

Год назад активисты шведской природоохранной организации «Protect The Forest!» («Защити лес!») провели пикеты перед торговыми центрами IKEA в Стокгольме, Мальме, Сундсвалле, Упсале, Карлстаде и других городах Швеции с требованием прекратить уничтожение девственной тайги на севере Карелии. Так началась широкомасштабная общественная кампания протеста против рубок уникальных старовозрастных лесов, которые ведет в Калевальском районе карельская «дочка» шведского концерна Swedwood, входящего в группу IKEA. Акции экологов привлекли внимание влиятельных мировых телеканалов и печатных изданий, и разгоревшийся международный скандал заставил менеджеров IKEA сесть за стол переговоров с защитниками природы.

В апреле нынешнего года журналисту «МК» в Карелии» довелось побывать в небольшой шведской деревне Хаддебу, где живет один из лидеров «Protect The Forest!» Виктор Сэффе. Сын известного в Швеции писателя Турбьорна Сэффе рассказал, чем живет шведская «глубинка», где нет асфальтовых дорог и устойчивой сотовой связи, и почему скандинавские защитники природы так озабочены судьбой карельских лесов.

Креативная деревня

Мы беседуем с Виктором за чашкой кофе в старом деревянном здании бывшей сельской школы, где живут его родители. Весна в этом году выдалась в Швеции необычно холодной, и в двухэтажном доме, полном книг, картин, восточных ковров и причудливого антиквариата, приходится постоянно топить печки, чтобы согреться. После шумного Стокгольма, который находится в двух часах езды отсюда, Хаддебу кажется совершенным захолустьем. Но, по словам Виктора, его совсем не тянет в столицу. Молодой человек обосновался со своей семьей на небольшой лесной ферме, неподалеку от дома родителей, чтобы быть ближе к природе.

– Эта деревня уходит корнями еще в XVI столетие, когда здесь развивалась железорудная промышленность. Но после того как более ста лет назад эта отрасль в Хаддебу пришла в упадок, многие местные жители стали работать в лесу. К примеру, мой прадед в начале XX века служил в этих краях лесником, и в Хаддебу выросла моя бабушка. Мы сейчас сидим в здании бывшей сельской школы, в которую ходила бабушка, – рассказывает Виктор Сэффе. – Если иметь в виду численность населения, то «золотым веком» Хаддебу можно назвать те годы, когда здесь работала железорудная фабрика. На ней трудились сотни людей, и в деревне было даже две школы, а сейчас во всей округе живут около тридцати человек.

– В России Хаддебу назвали бы «умирающей деревней». Ты с этим согласен?  

– Нет, наоборот! Из прежних лесозаготовителей в деревне осталось всего несколько семей пенсионеров, и еще лет десять-пятнадцать назад многие дома здесь стояли пустыми. Но сейчас сюда стали съезжаться художники, любители природы, предприниматели, желающие заниматься экотуризмом. В Хаддебу потянулись даже жители Германии и Нидерландов, уставшие от суеты перенаселенных европейских городов. И теперь в нашей маленькой деревне есть несколько компаний – одной принадлежит отель «Bed & breakfast» («Постель и завтрак»), другая занимается домостроением, третья – экотуризмом. Есть даже компания нетрадиционной медицины. Здесь проходят фестивали и ярмарки, так что за последние годы Хаддебу стала активно развивающейся и весьма креативной территорией.

Альтернатива лесозаготовкам

– Получается, что лесная деревня или лесной поселок вполне могут выживать даже тогда, когда в округе прекращаются лесозаготовки?   

– Скажу больше: жители нашей деревни сами высказались за прекращение лесозаготовки. Лес вокруг Хаддебу принадлежит государству, и мы обратились к государственной компании Sveaskog с просьбой остановить вырубку естественных лесных участков, потому что они представляют для нас огромную ценность – для отдыха, для сбора грибов и ягод, для охоты и рыбалки, а сплошные рубки могут разрушить лесные экосистемы. Охрана природы имеет большое значение для образа жизни местного населения. Многие люди специально перебрались сюда, потому что в отличие от других регионов Швеции здесь еще сохранились участки естественного леса. Нам пришлось организовать общественную кампанию за сохранение естественных лесов. В течение нескольких лет мы собирали подписи, проводили выставки и, в конце концов, добились того, что в окрестностях Хаддебу была прекращена заготовка древесины в естественных лесах. Рубки теперь ведутся лишь на лесных плантациях.

– Ты сам занимаешься в Хаддебу экотуризмом. Это, действительно, может стать реальной альтернативой лесозаготовкам?

– В целом доля туризма в шведской экономике и социальной сфере сегодня больше, чем доля лесной промышленности. Но если говорить только о природном туризме, то его оборот оценивается более чем в 30 миллиардов шведских крон в год, и эта сумма постоянно растет. Для развития экотуризма нам нужно больше сохранять естественных лесов, чем это делается сейчас. У нас мало, что можно показать любителям дикой природы. Швеция известна в мире как страна лесов, но большинство туристов не знает до того момента, как они доберутся сюда, что настоящих лесов у нас осталось всего несколько процентов. Все остальное – это лесные плантации, молодняки и следы сплошных рубок. Для туристов они не привлекательны, и поэтому у нас возникает конфликт интересов с лесной промышленностью. Мы не требуем того, чтобы в Швеции были взяты под охрану все леса. Мы выступаем за сохранение такого количества лесов, чтобы этого было достаточно для биоразнообразия, устойчивого климата и отдыха. Для этого необходимо сохранять, как минимум, 20-30% естественных лесов. Кроме того, мы добиваемся экологизации лесопользования: невозможно уберечь маленькие островки естественных лесов среди огромных сплошных рубок и плантаций монокультур. Научные исследования только подтверждают, что смешанные леса более устойчивы с экономической, экологической и социальной точек зрения.  

«У природы нет границ»

– В прошлом году вы начали кампанию против уничтожения группой IKEA малонарушенных лесов на севере Карелии. Я думаю, у многих в нашей республике может возникнуть вопрос: почему вы боретесь за сохранение карельской тайги?  

– Начну с того, что у природы нет границ. Мы живем в одной европейской тайге, и сохранение карельских лесов имеет значение не только для биоразнообразия на локальной территории. Это «зеленый коридор» между таежными регионами России и Северной Европы. Я также считаю неправильным то, что шведская компания вырубает уникальные старовозрастные леса в тех краях, где были собраны руны «Калевалы», только для того, чтобы из этой древесины была изготовлена дешевая мебель, которую спустя несколько лет утилизируют. На мой взгляд, было бы лучше, если бы на севере Карелии работала какая-нибудь местная компания, которая проводила бы выборочные рубки во вторичных лесах, потому что крупная транснациональная компания за десятки лет вырубит сотни тысяч гектаров естественного леса. Но в этой истории есть еще один аспект. IKEA говорит потребителям, что она не рубит леса высокой природоохранной ценности. Если вы покупаете нашу мебель, то можете быть уверены, что она изготовлена из древесины, которая не была заготовлена в лесах высокой природоохранной ценности. Но это ложь, потому что во время нашей поездки в Карелию мы видели спиленные сосны 600-летнего возраста. Это одни из самых ценных лесов Фенноскандии. Как гражданин страны, откуда пришла лесозаготовительная компания, я чувствую стыд и хочу, чтобы уничтожение ценных лесов на севере Карелии было остановлено. Старовозрастные леса – это настоящее богатство Карелии! Когда-то и Швеция обладала таким же богатством, но у нас его почти не осталось.

Валерий ПОТАШОВ,
Хаддебу – Петрозаводск,
По материалам «МК» в Карелии»