Карельские поисковики открыли сезон

В конце апреля в Петрозаводске, как и во многих городах России, прошла «Вахта Памяти» - торжественная церемония, которой уже 22 года поисковые отряды начинают полевой сезон. Что движет людьми, которые, забросив дела, готовы по колено в грязи искать человеческие кости и ржавые обломки металла? Патриотизм, тяга к приключениям или просто – желание быть «не как все»?

«Мы – больные люди»

Виктор Комков – поисковик с огромным стажем. «Мы в деревне летом с пацанами постоянно копали. У нас там бои шли ожесточенные когда-то. В пятом классе я нашел своего первого солдата, – рассказывает Виктор. – И зацепило. А серьезно стал поиском заниматься в конце восьмидесятых».

Весь поисковый сезон поисковики из сводного отряда Комкова проводят в лесах.  Поиски, или «коп», как иногда называют свое дело сами искатели, начинаются, как только сойдет снег, а заканчиваются тогда, когда промерзшую землю уже не берет лопата. Настоящий поисковик, по признанию самого Виктора, «человек больной». Действительно – разве полезет нормальный житель города в болото ради проржавевшей каски и, если очень-очень повезет, человеческого скелета? А вот поисковики готовы тратить на это свое свободное время и нервы своих близких.

Надежда Брагина, командир православного поискового отряда «Хранители», честно признается – иногда приходят люди с очень странной и даже пугающей мотивацией. Например, одному юноше очень хотелось увидеть человеческий череп. «Это у молодых такое циничное отношение к смерти, – говорит Надя, – чем старше становишься, тем уважительней относишься. И потом, это ведь не просто скелет. Это – останки воинов-героев. Таких же молодых мальчишек, как наши поисковики, которые тоже любили, жили. И не хотели умирать».

Снаряжение поисковика – нож, лопата, железный прут и металлоискатель. С этой нехитрой амуницией искатели и поднимают из земли боеприпасы и, самое главное, людей. Места поисков определяют по картам, книгам, воспоминаниям ветеранов. Найти бойца – удача. Но еще большая удача – найти именной жетон. Если найдешь, значит, на одного безымянного героя станет в России меньше. Значит, кто-то найдет, наконец, своего родственника. И еще одна душа найдет покой.

За 2010 год все девять отрядов, которыми командует Виктор Комков, подняли из земли и захоронили более шестисот человек. «Нам просто повезло. Мы нашли то место, где попала под обстрел 289-я стрелковая дивизия. Финны, с которыми наши столкнулись, были более опытными  воинами. Почти все стрелки Советской армии там и полегли», – рассказывает Виктор.

В прошлом году  поисковики подняли из земли и вновь в нее опустили, но уже торжественно, около 120 человек. «Не так важно, сколько ты нашел людей, – объясняет Виктор. – Важен сам факт. Ты нашел. Ты помог».

«Окопная правда»

Есть в литературе такой термин – «окопная правда». Как правило, он применяется к произведениям писателей-фронтовиков, не воспевавшим пышные парады, а говорящим о войне жестко, зло, но правдиво. У поисковиков – своя правда.

«Есть такой миф, что Петрозаводск был сдан без боя, – Виктор проводит курс поискового ликбеза. – Это – неправда. На окраинах города и в пригородах велись жесточайшие бои».
А в Лоухском районе до сих пор дремлют под тонким, всего в высоту спичечного коробка, слоем земли, мины времен Великой Отечественной. Грозное эхо войны может наделать немало бед, попав в неловкие руки. По закону перевозить или передвигать боеприпасы поисковики не имеют права. На каждую найденную гранату необходимо вызывать полицию, которая до приезда МЧС будет охранить «трофей». До прибытия подрывников может пройти неделя. Естественно, полицейские не очень рады перспективе просидеть семь дней на лесной опушке. Поэтому очень часто поисковики делают вид, что нашли целый склад оружия в одном месте. А полиция делает вид, что не видит «обмана».

«В Медвежьегорском районе есть такая деревня, Карельская Масельга, – продолжает рассказ Комков. – Так вот, в трех километрах от деревни есть лесок. Грибной такой, с натоптанными тропками. А из окопов по сторонам этих тропочек торчат винтовки. И ноги в армейских ботинках образца 1941 года. И никто вроде не видит этого «великолепия». Но как же можно не видеть? Это же равнодушие чистой воды!».

В Карелии воевало много солдат и офицеров из Удмуртии, Украины и Татарстана, с  Урала и из других регионов в то время необъятной Родины. «Самое страшное – это то, что, поднимая солдата, видишь, как он умирал, – говорит Надежда Брагина. – Как он мучился, как его добивали – пулей или прикладом. Это ужасно. Но уже не отпустит никогда. Шутки заканчиваются, когда понимаешь – это война».

Но это не значит, что поисковики «выходят на дело» с похоронными лицами и плохим настроением. Напротив. «Это не просто кайф, когда ты поднимаешь, например, котелок, который помнит такие события! – объясняет Надежда. – Это адреналин. Это – приключения. Если один раз что-то нашел, уже не уйдешь. У нас товарищи такие потрясающие коллекции собирают! Один парень, например, сам не свой до баночек и скляночек. У него огромная коллекция всяких бутылочек и прочей стеклотары времен войны. Есть даже с этикетками. А кто-то ложки собирает».

Не коллекционируют только боеприпасы и оружие – это вне закона. Зато каска, побывавшая в боях, есть у многих. Ее, проржавевшую, со следами пуль или осколков, бережно хранят как напоминание о прошлом.

«Они достойны лучшего»

О патриотизме и долге перед Родиной Виктор и Надя не говорят. В леса и на болота гонит поисковиков больше… жажда справедливости.

«Эти солдатики, которых мы находим и в проселочных дорогах, и в пригородных лесах, по которым ездят машины и ходят люди, достойны лучшей участи, чем лежать без имени, без могилы. Они отдали свою жизнь  ради нас. А получилось, вроде как никому и не нужны. Ни стране, ни людям», – говорит Надя, и  Виктор с ней соглашается.
Находя рядовых и офицеров других стран, наши поисковики связываются с представителями поискового движения в Финляндии и Германии. «Ведь люди не виноваты, что им пришлось идти на войну. Это политики делали ошибки, а гибли и убивали друг друга простые ребята», – объясняет Комков.
Во имя все той же справедливости и права павших бойцов на память поисковики не только поднимают из земли останки солдат, но и сами их хоронят. В Виллагоре  есть  захоронение, где по всем правилам православной традиции находят покой бойцы Красной Армии. В этом году, в канун Дня Победы на «Кургане славы», близ поселка освятили поминальную часовню Георгия Победоносца, покровителя и заступника всех воинов.
 «Ни за какие деньги я не стал бы этим заниматься, – совершенно серьезно говорит  Виктор, – копаться в грязи, выносить на себе солдат давно минувшей войны, каждый день видеть то мины, то гранаты. Это стало бы очень плохой работой. Хорошо, что я больной человек, как и все наши».

Никакой романтики, как оказалось, нет в деле поисковиков. Да и не может быть ничего романтичного в грязной, тяжелой работе: вырубая из корней деревьев бойца, для которого береза, проросшая сквозь него, стала надгробьем, вряд ли кто-то из искателей думает о том, что занимается очень увлекательным и интересным делом.

«Какая там романтика, – вздыхает Виктор. – Ее так же нелепо искать в поиске, как и в самой войне. Это все красиво только на картинке. А когда находишь санитарное захоронение или забираешься в окоп, где полегли десятки солдат, видишь уже настоящую войну – с болью, страхом, кровью. Но все это было, и отказываться от прошлого нельзя».
Поисковики хотят справедливого отношения ко всем участникам войны. Те, кто не дожил до 9 мая 1945 года, оставшись навсегда молодыми, имеют право на покой, на память потомков. И пока в карельских лесах не затихнет эхо войны – беззвучное или взрывающееся осколками фронтовых снарядов, поиски будут продолжаться.