В Карелии туристам не рады.

Все разговоры о развитии туризма в Карелии неизбежно разбиваются о необъяснимое человеконенавистничество большей части тех, кто так или иначе связан с сервисом. Вам здесь не просто не рады – гостям дремучей республики регулярно дают понять: нам не нужны ни вы, ни ваши деньги. Как говорится, янки, гоу хоум.  Печальные для карельского туризма выводы – это не отвлеченные рассуждения на тему «Вчера мне несли кофе 40 минут», а результат борьбы за нормальный отдых, в которую вылилась попытка организовать визит в Карелию для 22 друзей из Москвы и стран экс-СССР. За три дня пребывания в республике нам не нахамили только березы да душевные алкоголики карельской глубинки. Правда, начнем эту печальную историю все-таки с кофе.

«Вы ведь не все чай будете пить?»
– Здравствуйте! Ко мне приедут гости в количестве 22 человек, мы намерены прийти к вам позавтракать сразу после московского поезда! – я почему-то уверена, что в петрозаводском кафе на проспекте Ленина меня должны принять с распростертыми объятиями, но на всякий случай предупреждаю о массовом визите за две недели.

– Мы только в 10 открываемся... – администратор не демонстрирует ни капли воодушевления.

– Хорошо, мы будем идти медленно и придем к 10, – заодно я рассказываю, что большая часть группы завтракать будет плотно, а мужчины обязательно будут пробовать местное пиво, то есть, подчеркиваю, что не на чай с пирожком мы к ним идем, и касса заведения должна быть рада.

– Ну, у нас не все блюда на завтрак можно заказать. Салаты долго ждать. Драников не будет. Тосты есть... Блины вот…

– Хорошо, пусть будут блины.

– У нас только один официант с утра, – как будто продолжает отговаривать администратор.

– И вы не будете никого вызывать дополнительно, ведь нас 22 человека, один не справится?

– Нет.

– То есть, вы не заинтересованы в клиентах? – я применяю последнее оружие в битве за завтрак.

– Ну почему же... – заклинание про клиентов срабатывает. – Давайте посмотрим...

Я возвращаюсь через неделю, чтобы подтвердить заказ. Не могу сказать, что мне сильно рады.

– А у вас все чай будут? Вы знаете, у нас может чашек не хватить... И оставьте какой-нибудь залог. Тысячи три.

– Залог? Хорошо. Правда, нам потом сложно будет со счетом разбираться, понимаете, мы не тургруппа, мы просто друзья, нам не нужен общий счет.

– А мы считать будем вас всех вместе. Если по отдельности всех в терминал вводить, у нас девочки запутаются.

– Хорошо. Я внесу залог. Считайте вместе. Мы разберемся. Постараемся не заказывать все вместе чай...
Я уже готова на все. Просто дайте нам позавтракать.

Почему мы не пошли в другое кафе? Да потому что в центре города идти некуда. В одном заказ ждать до утра, второе прямо у трассы, рядом с третьим – стройка. И битва за обслуживание была бы примерно такой же.

Звонок другу
У меня, наверное, нетипичная психология. Почему-то я думаю, что, когда в магазин приходит клиент, намеренный существенно потратиться, ему обязательно должны пойти навстречу. Отчего я так в этом уверена?

– Здравствуйте! Я хочу сделать у вас масштабную закупку: еда и напитки для 22 человек на три дня. Только есть одна проблема – мне нужна помощь, чтобы это погрузить. Можно ли выделить мне кого-то из работников торгового зала, чтобы просто затащить все купленное в автобус?

– Попробуйте договориться с грузчиками, – планы на продуктовый шопинг администрацию первого гипермаркета не интересуют.

«Ну, они же не должны бороться за каждого клиента», – возражает подруга. Странно, я считала иначе. Мне кажется, что выделить одного из мальчиков торгового зала, которых там с десяток, не такая большая проблема. Более того, мне кажется, что, если я готова потратить в магазине большую сумму, магазин просто обязан мне в этом помочь. Или я слишком многого хочу?

Отправляюсь за пониманием в другой гипермаркет.

– Вот у нас форма, напишите письменное обращение.

– Но оно может потеряться. Мне просто нужно знать заранее, сможете вы мне помочь или нет.

– Не могу сказать точно. Может, что-нибудь придумаем.

При всей нелюбви к порочному кругу «все делается через знакомства» – все на самом деле делается только так. После двух звонков администратор кафе уже готова вызвать дополнительных официантов и не берет с меня залог, а администратор гипермаркета записывает мой телефон, чтобы мне все же помогли потратить там наши деньги.

И только администратор турбазы, где мы бронируем места, без всяких дополнительных звонков радует бесконечной готовностью общаться, предлагает поездку на Кижи «так, как вы захотите», купания в шхерах, визиты в деревни Заонежья и много чего еще. Однако чудеса карельского гостеприимства только начинались…

Чем дальше в лес...
Добравшись до турбазы в Медвежьегорском районе, половина гостей республики осталась готовить шашлык, а вторая половина уехала смотреть финский укрепрайон и любоваться на Повенецкий залив со скал. Экскурсия от турбазы заявлялась по 1000 рублей с группы и что-то еще сверху экскурсоводу. Тысяча трансформировалась в 2400 и 800 экскурсоводу, но мы списали это на вечернее неурочное время – разбираться из-за незначительных сумм было лень. Однако по возвращении водитель немилостиво буркнул, что 2400 – это за первый час, и надо доплатить еще. Администратор (назовем ее Василиса Ивановна), называвшая первоначальную цену, вдруг попыталась убедить, что, действительно, надо снова доплатить. Затем Василиса Ивановна примчалась с черной папкой и заявлением: «Читайте!»

В папке находились правила пребывания гостей.

– Позвольте, – говорю Василисе Ивановне. – Мы с вами обменялись огромным количеством писем, я звонила вам раз  восемь. Если у вас существуют какие-то особые правила, почему вы не знакомите с ними до того, как выставляете счет за жилье? Особенно если вас предупреждают, что едет группа из 30 человек, а не пионерлагерь младшего дошкольного возраста?

– У нас эко-отель! – возмущалась Василиса Ивановна. – У нас должно быть тихо после 21.00!

Загадка поведения администратора разрешилась позже. Беседка, которую оккупировала наша компания, оказалась рядом с домиком, где отдыхали учредители турбазы. После первой же песни под гитару в беседке материализовались охранники, которые, не кокетничая и не утруждая себя примитивными правилами этикета, послали клиентов базы, снявших тут пять больших коттеджей, на берег озера. Никаких предварительных реверансов, никакого предупреждения, обращения администрации и просьбы «Дорогие гости, не могли бы вы не шуметь и перейти вот в то милое место…». Ничего подобного. Просто и коротко: «Пошли вон».

Беседка у озера оказалась тесной, неосвещенной, продуваемой ветрами и поливаемой дождем. Василиса Ивановна, трепеща пред опасностью возможного гнева учредителей, умело парировала возражения, заявляя, что обо всем предупреждала при заселении. Но тут на хитрости поймать ее было не сложно – во время заселения администратора на месте не было, и мы часа два искали ее по турбазе, чтобы расплатиться за номера.

«Эх, – думалось мне, глядя на друзей. – Вот приехали в Карелию отдохнуть нормальные люди, с деньгами. У кого ресторан свой, у кого еще какой бизнес, директора фирм, переводчики, работники МИДа. А им в ответ негостеприимное – «пошли лесом». Затем подумалось: «А если бы приехали сталевары, рабочие и колхозники – что это меняет?».

Хотелось верить, что впечатления скрасит «кижский день» – ради него мы, собственно, и забрались в тьмутаракань Медвежьегорского района. Предложение получить автобус в свое распоряжение, заехать в заброшенные деревни Заонежья, добраться на Кижи на катерах, по пути заехав покупаться в кижские шхеры, звучало, как песнь любви на кантеле Вяйнемейнена.

Карелы же предпочитали амплуа Лоухи и Сюоятар. Экскурсовод Сергей Иванович у дома купца Белоглазова вдруг заявил, что ни в какие заброшенные – да вообще ни в какие деревни мы не поедем.

– Водитель говорит, что не повезет.

Водитель хмуро буркнул, что автобус на заонежских дорогах встанет и мы будем толкать его до следующего утра.

– Зачем же тогда выделять такой большой автобус, заведомо зная, что он не проедет?

– Да мне вообще сказали до причала Великой Губы довезти вас, и все!
Вышло, что план поездки по Заонежью, заботливо высланный загодя Василисой Ивановной на двух листах, оказался мифом и морковкой для осла – никакой деревни Поля, никаких Типиниц-Тамбиц и никаких купаний в шхерах в результате так и не произошло. Сергей Иванович мечтал только везти нас к шунгитовым сувенирам. Мои решительные сомнения в чудодейственных возможностях углерода заонежских земель спровоцировали экскурсовода на легкое хамство: свою речь Сергей Иванович снабжал язвительными фразами «Особо одаренные могут прочитать в интернете». В довершение всего и проводник на Кижах попалась удивительно недоброй – возможно, виной всему редкая жара за 30 градусов.

За ужином официантки в кафе на турбазе соревновались в суровости.

– Пожалуйста, не несите сразу весь заказ, некоторые придут попозже, суп остынет...

– Вам уже налили! – тон дочери Севера заставлял впечатываться в скамейки и терять аппетит.

– Не могли бы вы....

– Так, девушка, не видите, я заказ принимаю!

– Никогда не видел таких злых официанток,– недоумевал рижский гость. – Я пошел к ним за шампурами. Обещали принести – не принесли. Я второй раз пошел. Снова не принесли. Я третий раз пришел, говорю: «Ну что такое? У нас уже угли все сгорели, мясо не пожарить, сейчас новые придется жечь? Ну дайте же шампуры, есть хочется!» А мне в ответ: «Да вы! Да сколько можно! Да надоели, то вас 30 человек едет, то 24, то 22!» Почему они такие злые?

Уже не хочется вспоминать ни про испорченную поездку по Петрозаводской губе, когда бригантина вместо вояжа вдоль набережной просто поболталась в 100 метрах от берега и вернулась на стоянку. Ни про финальный ужин, когда солянку и пиво пришлось разносить самим, потому что петрозаводские официантки медитировали на ходу. Искренне радушными за все время карельского визита оказались только капитан баркаса из Великой Губы с чудной фамилией Мореходов да местный житель Вован на причале, что обещал везти туда, где делают самогон, и «к девкам». То ли на глубинку единственная надежда, то ли вовсе надежды уже никакой. Фантастические идеи о Карелии как мекке российского туризма завянут в ботве плохо паханных огородов.