"Экономисты сегодня знают больше, чем знали сто пятьдесят лет назад, но это не значит, что они знают все"

Не так давно профессор Высшей школы экономики Константин Сонин так метафоризировал возможность уходить от упрёков, высказываемых в адрес отечественных экономистов: "Оправдание основано на аналогии с медициной. Ведь нет же сомнений в том, что доктора научились многому за последние сто пятьдесят лет? Они ведь научились лечить болезни, которые когда-то считались смертельными? Однако люди всё равно болеют и умирают. Экономисты сегодня знают больше, чем знали сто пятьдесят лет назад, но это не значит, что они знают всё". Сравнение с клиническими испытаниями не случайно и позволяет избегать обвинений, связанных с тем, что при выписывании рецепта совершенно не ясно, как данная пилюля может подействовать на конкретного больного. Хотя, конечно, из среднестатистических результатов исследований, в которых лекарство давали большому количеству людей, можно вывести понимание, какое общее воздействие должно произойти обязательно.

Сейчас в Карелии специалистами наблюдается, по сути, наложение двух кризисов: одного большого и вялотекущего, который, повторяя общероссийскую динамику, представляет реальную угрозу, и второго, обычного и временного, который связан с методами нынешнего государственного регулирования, ему, к сожалению, внимания уделяется значительно меньше. Если посмотреть на важнейшие показатели роста/падения объёмов инвестиций, то сразу будет видно: всё, что случилось с нами в 2014 году и продолжается в 2015-ом, на самом деле длится уже три года. В каждом новом отчётном периоде показатели ниже, чем в предыдущем. По-честному, уже с 2012 года карельская экономика стагнирует. Строгое определение дать довольно сложно, но стоит понимать, что когда такие показатели измеряются и затем критически анализируются, то делается это с серьёзным запасом ошибки. Однако, как говориться, рассуждать о том, что темпы роста в 0.3% отличаются от нуля, всё-таки не нужно. Ноль есть ноль.

Конечно, можно пойти по более традиционному пути. Представить, что именно называется "застоем", и определить, например, что в 2013-2014 гг. реальные зарплаты граждан выросли меньше, чем цены. Следовательно, в среднем большая часть людей стала жить точно хуже. Посмотреть, сколько ваших родственников, друзей и знакомых говорит о сокращениях на работе или уже стали активно заниматься поиском работы, а сколько – об увеличении штатов и наборе новых сотрудников. Конечно, можно попытаться всё это отнести к событиям, связанным с Украиной, последствиями международных санкций и осенне-зимним падением цен на нефть.

Но опять-таки и без всего этого была бы стагнация. Почему? – Потому что Карелия – развивающаяся территория, которая от большинства российских регионов по привлечению инвестиций отстаёт в два-три раза. Казалось бы, однако, республика должна расти быстрее, она должна догонять. Потому что есть общие макроэкономические законы, которые соблюдаются эмпирически, и менее развитые в среднесрочной и долгосрочной перспективе догоняют более развитые. Но именно в текущих обстоятельствах к этому выявляются препятствия.

Для начала стоит выделить, откуда берётся общенациональный тренд? В принципе, из двух источников – накопления капитала и технического прогресса. Пока в республике есть избыточная рабочая сила, можно поставлять станки и оборудование, увеличивая производительность труда. Но в какой-то момент станков становится столько, что рабочая сила уже не может с ними справиться: один человек не может работать на двух пилорамах. Как только накопление капитала даёт нулевой прирост, в силу вступает технический прогресс. Можно, например, научить человека управлять несколькими тракторами одновременно, а можно, скажем, придумать какие-то новые "умные" тракторы. Однако о таких узнают все и почти сразу. Но региональная дифференциация остаётся.

Экономическая теория подсказывает, что причина – в неразвитости институтов. Слова звучат страшно академически, хотя на самом деле они очень практические. Плохие институты – это когда ты что-то сделал, но знаешь: есть большая вероятность того, что у тебя всё или почти всё отберут. Хорошие институты – это защита от налогов, от больших взяток и от того парня, который может прийти и всё экспроприировать или задействовать следствие и суд в своих интересах. Ответом на вопрос "Откуда взяться хорошим институтам?" стала формула: на них необходим политический спрос.

С одной стороны, должны появиться собственники. Те самые представители малого бизнеса, о необходимости поддержки которого любит говорить власть. Они будут источником спроса на защиту прав собственности. Им захочется, чтобы у них ничего не отняли, и они начнут организовываться и поддерживать политиков, которые станут компетентными и некоррумпированными. С другой стороны, у самого общества – экономистам, как правило, не нравится дополнительное прилагательное "гражданского" – должно появиться желание пристально щуриться и недоверчиво смотреть на власть. Говорить: ну не знаем, не знаем, а давайте с другой стороны поглядим, а ответьте нам ещё вот на такой вопрос, а нет ли тут коррупции, воспроизводства привилегий или пропагандистской лжи, а то и заговора в пользу правящего класса? По такой схеме строятся властно-общественные отношения. Из них вырастает политический спрос, а со временем – хорошие экономические институты. По крайней мере, всё действует именно так, когда "лекарство давали большому количеству людей".

Олег Реут,
публицист