Первая после возвращения губернаторских выборов победа кандидата от парламентской оппозиции против выдвиженца от "Единой России" должна стать уроком для партии власти, как не надо вести предвыборные кампании.

Во втором туре губернаторских выборов в Иркутской области победил коммунист Сергей Левченко. Представитель «Единой России» довольно неожиданно проиграл. С момента возвращения прямых губернаторских выборов это – первая победа кандидата от парламентской оппозиции против выдвиженца от партии власти. Проигравший выборы Сергей Ерощенко был руководителем Иркутской области с 2012 года. По плану выборы главы региона должны были состояться в 2017 году, однако ещё в мае 2015 года Ерощенко добровольно попросил отставку у президента, чтобы досрочно переизбраться в этом году. Не получилось.

Проигрыш кандидата-единоросса произошёл из-за совокупности факторов. Прежде всего, удивительно слабая команда приглашённых и местных политтехнологов. Как иронично сформулировал московский коллега: «Это был третий состав одной старой политтехнологической бригады, вся методология которой состояла в том, чтобы максимально сушить явку и делать инерционные кампании, как любят в последние годы». Получалось вроде бы весьма экономично: не вести кампанию легче, чем вести. Кстати, нечто подобное мы наблюдатели на Петрозаводских выборах мэра два года назад.

У штаба С. Ерощенко изначально была установка на победу в первом туре. И когда не хватило 0.4%, приключился ступор. Штаб не допускал подобной возможности и, следовательно, даже не имел плана «Б». В обстоятельствах, когда столичный Иркутск показал прорыв в явке с 25% до 41.5%, «впервые пришедшие» на избирательные участки горожане поддерживали Левченко. На этот тренд наложилось и то обстоятельство, что к нему же ушло и большинство голосов, отданных в первом туре за кандидатов от ЛДПР и «Справедливой России». Получается, что губернаторская команда с этими «голосами» просто не работала. «Свои» остались на примерно том же уровне, а «чужие» мобилизовались.

Без сомнений, второй тур требовал значительных финансовых ресурсов, а иркутский бизнес получал однозначно понимаемые сигналы, что ставку можно делать и не на провластного кандидата. Представители предпринимательского сословия понимали: в этом случае риски, конечно, намного выше, но и ставки начали резко подниматься, а уже после первого тура стало очевидно, что шансы не то что не нулевые, а практически 50 на 50.

В Иркутске парламентская оппозиция почувствовала «запах крови». Теперь большинство кандидатов в дргуих регионах будут стремиться повторить успех Левченко. В кампанию-2016 это сильнее всего проявится не на губернаторских выборах, а в конкуренции одномандатников, борющихся за места в Госдуме.

Ещё один существенный момент – неэффективность поддержки провластного кандидата со стороны Общероссийского народного фронта. В области было продемонстрировано существование серьёзного протестного потенциала. О так называемом «эффекте айсберга» отечественные эксперты говорят на протяжении последнего года. Здесь же он проявился во всей красе. Социально-экономические претензии к «Единой России» никак не микшировались изначальными симпатиями к ОНФ, постоянно реализующему проекты, целью которых является «пощипывание» нерадивых региональных чиновников, к тому же часто не отказывающих себе в коррупционных замашках.

Практически единственным положительным моментом иркутского фиаско стоит назвать выявление недостатков работы региональных партийных машин, которые требуют постоянного обновления и привлечения более сильных специалистов. Последние же должны быть готовы работать даже в ситуациях с «негативной обратной связью». Ставка на административный ресурс и лояльное к В. Путину большинство уже не действует в автоматическом режиме. Пост-иркутская повестка последовательно предъявляет новые требования к критериям результативности и эффективности управления электоральными процессами.

 Олег Реут