Что стоит за ожиданием принятия Федеральной целевой программы развития Карелии до 2020 года?

Ни приобретение АФК "Система" Сегежского ЦБК, ни регистрация в республике "Лесинвеста", объединяющего предприятия в холдинг, который позиционирует себя как "крупнейший производитель мешочной бумаги и бумажных мешков в России и второй по величине производитель бумажных мешков в Европе", ни режим международных санкций не изменили положение дел. Лесопромышленный комплекс Карелии остаётся без внятного экономического курса. Вполне вероятно, что он закончился летом 2010 года, с уходом в отставку губернаторской команды Сергея Катанандова. Тогда кабинет министров под руководством Павла Чернова ещё хоть как-то пытался проводить реформы или как минимум – их формулировать.

Спустя пять лет инерционного развития, шатания между включением в глобальную систему разделения труда и охранительным обособленчеством, Карелия, казалось, наконец нашла свою главную идею новой экономической политики – импортозамещение. Сами обстоятельства, включая девальвацию национальной валюты и отказ от европейского вектора в привлечении инвестиций, этому способствовали. Последние пять месяцев об импортозамещении не говорит разве что ленивый. А ведь ещё совсем недавно всё было совсем иначе.

Проявившаяся в прошлом декабре отечественная любовь к импортозамещению в принципе была заложена в предыдущие годы. Однако эта цель декларировалась в фармацевтике, сельском хозяйстве, машиностроении. До режима международных санкций и всего того, что сегодня определяет совершенно новую логику властной риторики, складывался весьма прочный симбиоз интересов отраслевых лоббистов и некоторых обиженных на Европу бизнес-кругов. Но этот симбиоз был, если можно так выразиться, дружелюбным, а инструменты поддержки отечественного производителя – очень точечными. Республиканские лесопромышленники, научившиеся успешно уклоняться от необоснованного госрегулирования, полагались на собственный опыт и те практики предпринимательского успеха, которые изучили и заимствовали во внешнеэкономическом взаимодействии с североевропейскими партнёрами.

Ещё три года назад в ходе парламентских консультаций по согласованию губернатора-назначенца не зазорно было озвучивать тезисы о важности привлечения иностранных инвестиций, о так называемом "проектном финансировании" трансграничных холдингов, которые должны были стать глобальными и при этом обязательно рыночными игроками, о вредности протекционизма, о необходимости продолжать зазывать зарубежные компании для создания в регионе локализованных производств. По большому счёту считалось, что не важно, если компания иностранная – главное, чтобы свой продукт она создавала из отечественного сырья, руками карельских рабочих и усилиями карельских инженеров. В общем, иностранцам посылали сигнал: вы нам капитал и технологии, мы вам относительно дешёвую рабочую силу и сравнительно предсказуемые условия для неплохих прибылей. И было понимание, что закрываться от Запада нельзя.

И вот наступил переломный 2014 год. Из аморфного, плохо артикулируемого, противоречивого, во многом инерционного экономического курса вдруг стало выкристаллизовываться некое … квазиреальное содержание. Двумя-тремя административными решениями импортозамещение было назначено главным и едва ли не единственным пунктом современной отраслевой политики. Но никакого нового качества не возникло. Просто нечему было трансформироваться из фонового вялотекущего явления в двигатель поступательного «прогресса». Импортозамещение оказалось экономической "духовной скрепой", а это – симптом политики, в которой нет ни содержательного наполнения, ни драматургии.

Именно поэтому вся лесная республика должна будет стать свидетелем лишённого реального содержания спектакля "Дадут ли Карелии Федеральную целевую программу?". Наивно полагать, что ближайшие пять-шесть недель решат, наступит ли звёздный час у лесопромышленников. В обстоятельствах ограничений закупок импортного, принуждений и встречных обязательств покупать доморощенное только ФЦП и может стать "кнутом и пряником". Логика мотивации понятна: "пряник" лучше ориентирует, «кнут» легче понимается. Вот только у данной педагогической системы имеется огромный минус – она требует постоянного присутствия "воспитателя". Более того, "кнут" разрушает контакт между бизнесом и властью, а "пряник" приучает без награды ничего не делать. Специалисты знают, что модель предельно спорная, если оказывается не вспомогательной, а основной. А ведь так, к сожалению, и происходит, когда иностранные инвестиции стремятся к нулю и всё зависит только от государственных финансов.

Олег Реут,
публицист,

"Лесной портал Карелии"