Накануне последнего судебного заседания Василий Попов сходил к дантисту и в баню.

9 февраля Петрозаводский городской суд вынес обвинительный приговор председателю Петросовета, известному в Карелии бизнесмену Василию Попову. Последствия этого судебного процесса, каким бы ни был его окончательный итог, несомненно, еще долго будут «аукаться» в политической жизни республики и ее столицы. По окончании суда мы не смогли не задать несколько вопросов «обвиняемому №1» в Карелии.

– Для тех, кто наблюдал за процессом, главная интрига состояла в том, будет ли срок реальный или суд ограничится условным наказанием. Василий Анатольевич, я так понимаю, что для вас до последнего момента это тоже было не ясно?
– По-настоящему, для меня до последнего момента было не ясно, будет ли обвинительный приговор или нет и решится ли на это суд. Все прекрасно понимают, что коса нашла на камень. За вымогательство либо оправдывают, либо сажают, условный срок по такой статье обычно не дают. К тому же для того, чтобы рассчитывать на условный срок, нужно было раскаяться, сказать, мол, я больше не буду. Я же говорил – «исправляться не собираюсь», то есть еще больше обострял ситуацию. Получалось, что, если суд признает меня виновным, то оснований не лишать меня свободы вроде бы и нет. То, что срок условный, сказали в самом конце.

– Боялись?
– Конечно. Я прекрасно понимал, что происходит. Заранее провел на предприятиях совещания и обсудил, как они должны развиваться, пока меня не будет. Сейчас один-два неверных шага – и предприятия в условиях кризиса разлетятся в один миг. Может быть, это смешно, но на всякий случай я вылечил зуб, который болел. Хорошо провел воскресенье накануне приговора, прокатился на лыжах, сходил в баню, вечер с семьей провел. Утром в понедельник отвел ребенка в садик и пошел в суд. Я не исключал, что может быть реальный срок.

– Предположим, приговор останется в силе. Можно ли сказать, что на вашей политической карьере удалось поставить если не крест, то многоточие?
– В самом худшем варианте, меня выключили от двух до четырех лет. Через два года можно будет добиваться условно-досрочного освобождения. Это один момент. Теперь второй: я никогда не отличался тем, что думал только о собственной политической карьере. Я помогаю продвигаться другим людям. Приговор не решил для власти проблему по мэру Петрозаводска. Ведь вся созданная мною система, помогающая кандидатам побеждать, осталась. Мало того, и я остался в этой системе. Когда речь пойдет о выборах мэров районов, я тоже обязательно вмешаюсь в этот процесс.

– Если уж зашел разговор о выборах мэра Петрозаводска. Кого вы будете двигать на мэра карельской столицы? У вас есть человек, которому бы вы хотели помочь победить?
– Есть. Но в нашем кругу союзников мнения относительно единого кандидата разделились. У нас есть несколько кандидатов, они все достойные люди, но на выборы пойдет тот, у кого больше шансов на победу.
– Другими словами, единого кандидата пока нет.
– Он пока не назван.
– Пост председателя Петросовета вам придется оставить?
– Да, если приговор вступит в законную силу.
– Я так понимаю, что желающих возглавить Петросовет немало?
– Желающих много, но повезет только одному.

– Сейчас все обсуждают изменения федерального законодательства, которые позволят депутатам местных советов «снимать» мэров. Многие понимают, каково ваше влияние в нынешнем горсовете. Следует ожидать, что горсовет попытаются распустить, дабы обезопасить будущего градоначальника?
– А кто-то задумался, как это сделать технически? Вот есть желание меня посадить. Ну и что? Есть желание получить обвинительный приговор по клевете, но нет фактуры, нет возможности, нет оснований это сделать. Так же и с Петросоветом. С моей точки зрения, нет правовых оснований его распускать. Так что мечтать не вредно…

Антонина КЯБЕЛЕВА.