Евгений Гришковец о творчестве, власти и одиночестве.

Одиннадцатый в своей биографии театральный сезон Евгений Гришковец начал в Петрозаводске. Билеты на его спектакль «+1» в Музыкальном театре уже за месяц были раскуплены, как и два с половиной года назад, когда Гришковец привозил «ОдноврЕмЕнно». За полтора часа до выступления писатель, драматург и актер побеседовал с петрозаводскими журналистами. Нас было много, а он – один. Поэтому оставшиеся не заданными мною вопросы и реплики – в интервью наоборот. Евгений Гришковец говорил:

О привезенном спектакле

… «+1» – это моя самая свежая работа. Правда, ей уже третий год пошел. Но более нового спектакля у меня нет. И в этом сезоне не намечается. Как это бывает во всех моих спектаклях, мой персонаж из “+1” мне довольно близок. «+1» – это монолог городского жителя, моего современника, соотечественника. Что о нем можно сказать? У него есть жена, дети. Он точно имеет высшее образование. Мы таких людей видим ежедневно, они рядом с нами живут, трудятся. Он мог бы быть медиком, ученым, юристом. Мыслящий, чувствующий. И растерянный очень. Я очень уверенных в себе людей знаю немного, а среди моих друзей их точно нет. И мне не о чем с ними разговаривать.

– Интересно, как  растерянная камерная интонация лирического героя монтируется с огромным пафосным залом Музыкального театра на 650 мест?

О моноспектаклях

…Мои работы – это спектакли, без примеси эстрады. В то же время это форма писательского существования. Есть книги, которые я пишу, чтобы люди читали, а есть работы, которые могут существовать только в виде такого вот моноспектакля. Вряд ли бы, если бы это заучил и исполнял артист, у них была такая долгая жизнь, к этому было бы такое доверие и внимание. Все понимают, что я – писатель, который читает свой текст, передает свои смыслы.

– Марина Давыдова –  одна из ведущих театральных российских критиков – назвала Гришковца  «новым гуманистом», русским Вуди Алленом. Действительно, странно представить, чтоб за Вуди Аллена кто-то читал его удивительные тексты.


Об одиночестве

…Меня давно уже игнорирует критика, что говорит о довольно-таки существенном одиночестве в творческом смысле. Но в жизни я человек не одинокий, у меня много друзей – настоящих. Это люди в основном не из той профессии, которой я занимаюсь.

Профессиональное писательское сообщество меня писателем не считает, театральное сообщество относится с изрядной долей высокомерия и иронии,  при том, что то, что я делаю в театре, – не делает никто, и даже не пытался. Речь идет не о моноспектаклях, а о неком типе героя, способе повествования. Это я вам гарантирую – в мировой практике ничего подобного нет!

Музыкальное сообщество – вроде неплохо относится, но... «Ну, какой он музыкант?»
Киносообщество проигнорировало нашу работу – фильм «Сатисфакция». В писательстве я – последователь гуманистической традиции русской литературы. Тут я тоже одинок: меня обвиняют в приукрашивании действительности, позитивизме и прочей чепухе. Только по той причине, что мои герои – социально защищенные, обеспеченные люди. Но мне не интересны проблемы маргиналов! Мне интересен человек, который трудится. А если он трудится, то он более или менее обеспечен. У него какое-то есть жилье, семья, работа, образование. И ему сложно.  

– А не кокетство ли это – такая декларация одиночества и непризнанности, когда театральные критики и зрители хором называют Евгения Гришковца любимцем Москвы?

О вопросах к власти

…К власти у меня, как у любого гражданина, вопрос: почему? А следующий за ним – зачем? А под этими «почему» и «зачем» – огромный список вопросов. Но я же не политик.  Мне не нравится – как есть, но я не знаю – как надо. В этом смысле мы же космически отличаемся с этими людьми.  Они полагают, что они знают, как надо всем, а я не знаю – как надо жить мне самому. Если я не знаю – как надо жить мне самому,  что я могу предложить другим людям? Только спектакли и книги, в которых, в общем-то,  ответов нет.

– Удивительно, что в  ЖЖ у Гришковца гражданская позиция четко проявлена, а в книгах и спектаклях  ее нет вовсе.

О ценах на билеты

…В этом сезоне, в первый раз за шесть лет, к сожалению, пришлось повысить цену билетов – процентов на 10-12. Сильно выросла стоимость аренды, цены на билеты на самолет.  Но я очень хочу, чтобы у меня осталась публика, какая есть сейчас, – студенты, врачи, учителя… Да, они будут сидеть на галерке, в третьем ярусе. Но билет на мой спектакль будет стоит немногим дороже, чем билет в кино, на премьеру, на 3D. Я за этим очень слежу. Были случаи, когда организаторы гастролей наши спектакли перепродавали. Новые организаторы накручивали какие-то проценты. Мы в таких случаях спектакли отменяли или возвращали людям деньги. Если билеты были полностью раскуплены, то, как это было в Новосибирске два года назад, я подарил всем без исключения зрителям свои книги и диски. За свой счет.

– 800 рублей – самый дешевый билет на галерке на «+1». Это, если я не ошибаюсь,  два  c  половиной раза по 3D.

О провинции

…У нас в России есть одна столица, все остальное – провинция. Для меня слово «провинция» – любимое. Я, как жил, так и живу в провинции –  в Калининграде – и никогда не сделал ни одной попытки переехать в Москву для жизни.

…В Томске или Перми невозможно себе представить ситуацию, которая творится у вас здесь перед театром. Потому что в этих городах есть театральная общественность, которая не допустила бы этого. Или  допустила бы – но в другом виде. Ничего плохого в городской ярмарке нет, но это ужасно, когда перед двумя театрами и музеем продают мешки картошки. Мне сказали – это перед выборами. Какой из этого можно сделать вывод? Что ориентируются перед выборами на тех, кто покупает картошку. А не на тех, кто ходит в театр.  
– А я одноврЕмЕнно люблю и театр, и картошку.

О презентации потенциального президента России

…Думаете, я удивился, что ли? Мы все к этому отнеслись примерно одинаково – апатично. Без удивления. Они делают, что хотят, а мы – что? Мы помалкиваем. И будем помалкивать еще много лет. Я написал у себя в ЖЖ – стало скучно. Наше общество находится в состоянии глубокого сна и апатии. В активно живущем обществе, где есть у людей хоть какие-то стремления и надежды, есть гражданская позиция, такое не прокатило бы. У нас прокатывает.

…Сейчас в России нет ни одного человека, авторитет которого был бы таким, что политикам было бы стыдно делать то, что они делают, а русским артистам говорить то, что они говорят на этих съездах. Нет этих безупречных мощных фигур. Ушел академик Лихачев – нет больше такого голоса. Никому не стыдно ни перед кем.

– У художника, к которому прислушиваются, всегда есть шанс стать таким голосом.

О других способах зарабатывать в случае чего

…Я могу преподавать литературу и русский язык в школе. Что еще? Мог бы быть неплохим управленцем, кстати. Мог бы сделать политическую карьеру. Но я этого не хочу делать. Я хочу делать то, что я люблю – писать книги и играть спектакли.  Но я не исключаю, что могу вдруг написать неудачную  книгу. Или спектакль, который провалится.  Я же могу уйти в какие-то очень личные дебри сознания, которые никому не интересны.

– Интересно было бы послушать – как учитель словесности  Гришковец трактует Гришковца-писателя!

О пиратстве и личной борьбе с ним

…Видеоверсии  «+1» нет и не будет. Это невозможно сделать сейчас. Вы можете кому-то сделать подарок за 60 тысяч долларов? Вот и я не могу. Это будет разворовано.  Непременно.

…Да, я хотел бы, чтоб мне платили за мою работу! Очень! Я потратил на фильм «Сатисфакция» около года. Писал сценарий, снимался… Ни копейки за него не получил. А фильм – один из лидеров скачивания! И эти же люди  не «Елки» скачивают! Они вроде имеют интерес к кино, хорошо ко мне относятся. Но при этом они обворовывают меня и моих детей!

...Если раньше многотомный писатель мог не беспокоиться – будут ли обеспечены его дети какими-то отчислениями от продажи его книг, то сейчас  я понимаю, что моим детям ничего не достанется. Потому что скачивается все. Театр – это единственный вид искусства, который невозможно отцифровать и украсть. Когда  люди в России поймут, что воровать нехорошо, тогда я буду делать видеоверсии спектаклей.

…Нет у вас денег на мой спектакль на галерку? Что ж? Не было у меня денег в студенчестве на нужный словарь – и у меня его и не было, ходил в библиотеку. Или мы с друзьями на словарь сбрасывались. Почему украсть булку в магазине – воровство, а украсть мое кино – нет? Пиратство – это проблема СНГ. В Америке, например,  6 процентов пиратируется. У нас – 99! И за границей к этому относятся как к национальной проблеме: разрабатывается законодательство, работают крутые специалисты и пр. И есть возможность в связи с этим наказывать тех, кто ворует. У нас же не наказывают.

Именно поэтому, поверьте мне, и профессиональная литература  тоже будет, как шагреневая кожа, уменьшаться, скукоживаться. В результате пираты обворуют сами себя. Писатели начнут писать колонки для газет, вести что-то по радио, сценарии для ТВ… Они не будут писать книги. Потому что это не приносит денег! И будет дыра, а не современная национальная литература. И так будет,  пока законодательная власть не поймет, что с этим нужно бороться.
Когда в Белоруссии по поддельным документам вышла пиратская книга моих пьес, мы два  года не могли завести уголовное дело. Хотя там был чистый подлог: люди меня обворовывали, зарабатывали немалые деньги…

А нам говорили: какое тут уголовное дело? У нас людей каждый день убивают! А не будет книг – будут убивать еще больше!

– А ведь есть музыканты, режиссеры и писатели, которые только рады, что их творчество распространяется через интернет. На свое дело они смотрят  как на миссию Художника, а не источник бесконечных доходов. Один из них – Сергей Лобан, который создал лучший фильм десятилетия «Шапито-шоу», музыкант Борис Гребенщиков и пр…

О наступлении интернета и его последствиях

…Падение продаж книг случилось, когда появились читалки – айпэды!  Читать-то от этого больше не стали, читать стали меньше. Если человек купил книгу, то  он, даже если она ему не понравилась, прочитает ее до конца. А если   взял и за полчаса скачал сто книг бесплатно? То что? Нет ведь ощущения ценности приобретения художественного продукта!

Человечество не было готово к тому, что произошло 15 лет назад и приобрело сегодня глобальные масштабы… Не знаю, как я, а вы точно доживете до того момента, когда в школе появятся курсы или уроки по дисциплине и культуре пользования  интернетом. Мы же первопроходцы! Мы не знаем последствий всего этого. Я думаю, что очень скоро – и это придет к нам из Европы или Америки, – когда человек будет входить в социальные сети, то там будет появляться надпись: «пользование социальными сетями ведет к бесплодию или неконтролируемой агрессии». Человек теряет навыки настоящего общения с живым человеком!

– Кажется, вопрос о глубине погружения во всемирную паутину каждому придется решать самостоятельно.