Немецкий режиссер Кирилл Туши о своем фильме, о «многослойности» опального олигарха, страхах и сложной жизни в России

С 22 марта в Петрозаводске начнется коммерческий показ нашумевшей картины немецкого режиссера Кирилла Туши «Ходорковский». Премьера фильма о жизни нефтяного магната, прошедшего путь от комсомольского лидера до капиталиста, ставшего впоследствии самым известным узником России, состоялась в столице Карелии 14 марта в кинотеатре «Победа». На «закрытый» показ были приглашены журналисты, политики и общественные деятели.

«Мне жаль, что я не смог приехать, – сказал режиссер Кирилл Туши в своем видеоприветствии петрозаводским зрителям. – Карелия мне очень дорога. Первую сцену фильма снимали недалеко от Карелии, так как на поездку в Сибирь просто не было денег. Старая Слобода и Свирский монастырь стали сибирскими окрестными кадрами».

Сегодня режиссер фильма о взлете и падении Михаила Ходорковского мечтает побывать в Сегеже, чтобы снять крупный план, ведь продолжение картины вполне возможно. Об этом Кирилл Туши рассказал «МК» в Карелии» в интервью по скайпу.

Отказаться от стереотипов

– Больше года назад ваш фильм впервые был представлен публике на Берлинском кинофестивале. В декабре 2011 его увидели в Москве. Вы довольны тем, как приняли картину зрители, критика? На ваш взгляд, зритель вас понял? И какой реакции вы вообще ждали?

– Я не знаю, что все зрители думают после просмотра картины. Критика же в основном отнеслась положительно к фильму, особенно после «Берлинале». Но я был на премьерных показах в Питере и в Москве. То, что я там увидел, меня впечатлило.  Ведь я ехал в Россию со страхом – фильм «закроют» и меня вместе с ним. Когда в течение пяти лет работал над картиной, я постоянно сталкивался с тем, что люди боятся  и того, и того, и сего. А потом, после демонстрации картины, я увидел, что страх у людей прошел, он улетучился.

Мой  фильм – это всего лишь исследование. Моей целью было создать разносторонний портрет Ходорковского, как можно более открытый и как можно более далекий от пропаганды и PR, чтобы зрители могли сформировать свое собственное представление о нем и о стране, в которой они живут. Я хотел, чтобы люди отказались от стереотипного мышления в категориях черное-белое.

– Молодой немецкий режиссер, за плечами которого несколько художественных короткометражек и одна полнометражная драма «Лето сукиных детей»,  берется снимать картину о самом известном заключенном России. Со стороны может показаться, что это своего рода наглость, желание доказать всему миру, что я крутой мастер, который  может снимать серьезное кино. Зрители не пропустили бы картину о Ходорковском. Эта тема интересна многим. И вы не могли этого не понимать. Так что же вас подвигло взяться за эти съемки?

– Немцов сказал, что очень жаль, что немецкий режиссер приезжает и снимает такой фильм, а никто из русских документалистов не хочет этого делать. Но мне действительно была интересна фигура Ходорковского. Другие олигархи – Березовский, Гусинский и т.д. – скучные персонажи. Ну, нахапали денег, уехали за границу. И что?  С Путиным тоже все понятно и очень скучно – он получил контроль над властью в стране и хочет сохранить его. Ходорковский – другое дело. Он более сложный, отличается  от других. В его карьере были большие взлеты и падения, а последнее падение можно сравнить с шекспировской трагедией. Вначале я даже хотел сделать художественный фильм, но потом отказался от этого – ни одна моя идея не была столь драматургически впечатляющей, как реальность, с которой я столкнулся. Я просто должен был сделать документальный фильм.

Когда я начал работать над картиной, никаких контактов в России у меня не было, кроме руководителя пресс-центра Ходорковского Марии Орджоникидзе.  Думаю, хорошо, что именно я стал снимать этот фильм, потому что я задавал такие вопросы, которые русскому человеку никогда даже в голову бы не пришли. Другое мышление.  Конечно, это взгляд извне. Но иногда люди вроде меня, смотрящие снаружи, могут владеть лучшим или более ясным пониманием, чем те, кто сами в это погружены.

Больше меня никто не пугает

– «Я не старался сделать из него ни дьявола, ни святого. Мое впечатление о нем менялось на протяжении работы, и я попытался передать это в фильме», – сказали вы в одном из интервью. Но для себя-то вы поняли, кто такой Ходорковский, что это за человек?

– Конечно, нет. Я открыл для себя очень много разных аспектов и особенностей личности Ходорковского, очень много узнал о нем в роли «капиталиста» и в роли «социалиста». Ходорковский  уверен в себе. Он уверен в той роли, которую должен сыграть в России и для России. Казалось бы, он логичен и рационален, но при этом способен к нелогичным поступкам. Иначе как объяснить то, что он остается в стране, когда это становится опасно и все его уговаривают уехать.

– А что вас больше всего поразило, когда вы работали над фильмом?

– Русская жизнь очень сложная.

– Немецкая проще?

– В Германии тоже сложная жизнь. И, например, Путин недавно говорил, что в Европе тоже есть коррупция. Мол, нечего на Россию указывать, коли у самих рыло в пушку. Но в Германии есть коррупция в высших эшелонах власти, а в России она есть на всех уровнях. И в этом и состоит большая разница между странами.

– Не жалеете, что больше пяти лет отдали Ходорковскому?

– Я планировал, что съемка займет четыре месяца, а не четыре года. Если бы я знал, что на эту работу уйдет столько времени, не начал бы этим заниматься. Сумасшедший, да? Опытные документалисты говорят, что, конечно, не дело так долго работать над фильмом. Они одновременно ведут два или три проекта, а я занимался только «Ходорковским». Я так долго снимал фильм, потому что плохо говорю по-русски.  Иногда приходилось брать интервью без переводчика и потом встречаться с человеком повторно,  потому  что возникало недопонимание.

– Случайно или нет, но около кинотеатра «Победа», где проходил премьерный показ «Ходорковского» в Петрозаводске, находились две патрульные полицейские машины и один «пазик». Хотя зрители премьерного показа и устроили после демонстрации фильма небольшое обсуждение,  которое длилось минут 20, бояться их правоохранительным органам не стоило. Из кинотеатра все мирно разошлись по домам.

В одном из интервью вы признались, что ощущали себя во время работы над фильмом в России Джеймсом Бондом. И страху вы натерпелись. А после выхода картины на экраны вас больше никто не пугал? В Россию не боитесь ездить?

– Я боялся всего – полиции, ОМОНа, КГБ, Путина, буквально каждого встречного, – когда только начал работу над картиной. Боялся, когда похитили материалы фильма из гостиницы, а затем взломали и ограбили офис моей фирмы в Берлине. Боялся перед премьерой.  Но сегодня страха нет. Больше меня никто и ничто не пугает.

– Поэтому можно спокойно доделывать то,  что задумали? Вы говорили, что не вошедшие в  фильм материалы станут интернет-сериалом о Ходорковском. Вы сделали мини-фильмы об опальном олигархе?

– Я постоянно выгружаю в интернет сюжеты, которые не были включены в картину.  Загрузил уже порядка  8 частей, включая «Ходорковский. Жизнь в тюрьме», «Страх и оппортунизм», «Кто подставил Ходорковского?». Но все это требует времени.  Возможно, если найдется продюсер, обратится какая-нибудь телекомпания, то  я готов сделать вторую часть фильма из невошедших частей.

В Карелию еще приеду

– У вас русские корни. А вы чувствуете себя русским? Хотели бы жить в России?

– Мои родственники были родом из Петербурга и Твери. Они покинули страну после революции, но любить меньше Россию не стали. И я отчасти чувствую связь с родиной прадедов. Посмотрим, может, я и буду жить в России. Мне очень нравится Москва и Питер. Мне нравятся открытые русские люди.

– В России недавно прошли президентские выборы. Владимир Путин стал главой государства как минимум на ближайшие шесть лет. Как вы думаете, какая судьба теперь ждет Ходорковского?

– До того, как в декабре в стране прокатилась волна демонстраций и на улицы вышли сотни «несогласных», я думал, что ничего не изменится и Ходорковский может получить и третий, и четвертый срок. Но сегодня я верю, что Россию ждут перемены. И несмотря на то, что  после получения Путиным большинства голосов  многие из «несогласных» разочарованы, считая, что их выходы на митинги ничего не могут изменить, время нельзя повернуть вспять.  По-моему, Путин уже не такой влиятельный человек. Сейчас хорошая ситуация. Раньше власти не хотели никакого диалога, а сейчас готовы общаться. И этот диалог нужно продолжать. Посмотрим, что из этого выйдет.

– А вы будете продолжать свой диалог как художник? Продолжение исследования на тему  «Ходорковский» будет?

– Возможно. Но мне нужен перерыв. Сейчас для меня самое важное – новый художественный  фильм.

– А что это за картина?

– Пока это секрет.

– Но вы уже работаете над новым фильмом?

– Чуть-чуть.  80 процентов своего времени я по-прежнему трачу на Ходорковского. Отчитываюсь за каждый рубль, который выдало мне на проект немецкое правительство. Даю интервью различным СМИ, как вам сейчас. А вообще в Карелию я бы с удовольствием еще раз приехал. Мне там очень понравилось. Я бы хотел побывать в Сегеже, где отбывает срок опальный олигарх, чтобы снять крупный план.  Так что, может, еще и будет возможность лично пообщаться с вашим зрителем, раз сейчас не получилось.

Беседовала
Наталья Соколова,
«МК» в Карелии»