Солистка «Маюри» Ксения Сигалова о мифах вокруг ансамбля  

 

Имя Сундари переводится с хинди как «милая, хорошая, красивая». В ансамбле индийсого танца  «Маюри» его носит солистка Ксения Сигалова, чье лицо хорошо знакомо петрозаводчанам – оно украшает яркие концертные афиши. Зимой Ксении исполнилось 25 лет. А недавно  четверть века отметил  - как всегда грандиозными концертами - ее любимый коллектив.  В дни празднования некруглого юбилея журналист «МК» побеседовал с одной из самых эффектных и талантливых танцовщиц знаменитого ансамбля. 

 

- Про «Маюри» за 25 лет сложилось множество легенд и мифов – мяса не едят, на чужом языке говорят, из семей уходят… Один из них ты подтверждаешь -  много лет вегетарианствуешь…

 

- Наша руководитель Вера Ивановна Евграфова мяса не ест. Но  в «Маюри» есть и вегетарианцы, и веганы, и не вегетарианцы. Это исключительно личный выбор. Я знаю – ходят слухи, что в нашем коллективе чуть ли не на входе всем прокалывают нос, мясо под запретом и замуж никто не выходит (смеется). Это не так, конечно. Я однажды просто решила попробовать. Сама. Это случилось в очередной поездке с «Маюри», лет десять назад. Раньше-то я не задумывалась – откуда мясо на столе: забит холодильник – и хорошо. Но как-то наткнулась на  видео, где животных жестоко убивают, и решила от мяса отказаться. Сразу почувствовала разницу в ощущениях …от всего. Мне намного легче стало справляться с негативными эмоциями – раздражением, агрессией… Со временем для меня стало очевидно, что это полезно и для здоровья,  и для сохранения хорошей физической формы.  Срывы были, конечно. Особенно в гостях у родных, на Украине, где каждый  старается накормить тебя побольше. Но потихоньку пришла к полному отказу от мяса, рыбы. Научилась разнообразно готовить. Мне очень нравится экспериментировать, искать новые интересные рецепты, которыми Интернет сейчас просто забит. Возможно, когда-нибудь у меня будет вегетарианское кафе.

 

- В «Маюри», насколько я знаю,  не только танец – образ жизни, но и рукоделие… 

 

- Я вообще-то не была предрасположена к шитью. Но в «Маюри» научилась постепенно. Конечно, бывало, что и портила что-то, но в результате  умею все, хотя и под контролем. Мы собираемся все вместе и шьем – причем совершенно необязательно, что ты шьешь костюм самому себе. Конечно, у нас главный по костюмам – Вера Ивановна. Она - рукодельница, создает эскизы, образы. Где бы она ни была, куда ни ездила  – всюду ищет и покупает ткани. Вот сейчас, например, она была в Шри Ланке и привезла оттуда массу потрясающих красивых тканей, они там очень дешевы. Вера Ивановна умеет видеть в ткани  не только будущий костюм, но и танец. 

 

- И танцуешь, и шьешь, и хинди владеешь…

 

- Не в совершенстве, конечно, но лучше, чем, например, английским. 

Помимо танцев у нас были специальные занятия. С нами много лет занималась  Вера Ивановна, Лена Сандху и другие наши девочки, которые целый год учились в институте хинди в Агре. Это очень поэтичный, мягкий песенный язык. Я  продолжаю его совершенствовать. Он очень красивый…

 

- Красота  – это, кажется, ключевое  слово в вашем  коллективе…

 

- Да, Вера Ивановна учит нас делать красиво буквально все. Как мы ходим, как мы говорим, как мы двигаемся, сидим – все должно быть красиво. Красиво нужно даже иголку держать!

 

- Ты уже много лет преподаешь танец детям – в школе и детском саду. Преподавание – это тоже твое призвание и любовь? 

 

- Оказалось, что да. Особенно я это почувствовала, когда пошла на офисную работу – менеджером в строительной фирме. Пришла подработать на три летних месяца, пока у детей каникулы. А осталась на полтора года. Про новых коллег ничего плохого не могу сказать – замечательные люди. Стабильность, опять же, зарплата хорошая. Но офис есть офис.  Детей я оставить не смогла, это ни с чем несравнимое общение – радостное, светлое, очищающее. Я была очень загружена (учеба, «Маюри», работа!), носилась по городу, но отказаться от детей и не думала.  Да и  Вера Ивановна мне постоянно говорила – не смей оставлять детей, у тебя есть дар! 

 

-  В этом году ты заканчиваешь Педагогическую академию. Твой диплом связан с опытом преподавания танца?

 

- Тема диплома получилась неожиданная «Работа над выразительностью устной речи с помощью двигательной активности». Ее мне подсказал и    опыт «Маюри»,  и курсы актерского мастерства, которые я сейчас посещаю. Дело в том, что детей в школе практически  не учат публичным выступлениям. Но ведь обычный ответ на уроке – это тоже публичное выступление. Убедилась в этом, когда  проходила практику в школе. Дети, даже выучив урок, боятся  отвечать, зажаты, не уверены в себе. Я наблюдала, как свободно и радостно они общаются со мной на переменах, но стоит сесть в круг на уроке и попросить  кого-нибудь составить внятный рассказ на заданную тему, как  все меняется. Темы я старалась выбирать, такие, чтоб было,  где развернуться воображению: «Если бы я умел летать», «Если бы я попал на пиратский корабль». Причем, со студентами происходит то же самое. А ведь есть огромное количество методик, актерских упражнений, помогающих раскрыться человеку перед публикой.  Мне хотелось бы, чтобы этот  огромный опыт был как-то учтен в школах. 

 

- А как же риторика, которая входит в программу некоторых школ?

 

- Мой руководитель говорит, что на этих уроках непонятно чем занимаются, за редким, может, исключением. 

 

- Ты сама с таким опытом выступлений и знаниями, наверное, 

 уже ничего не боишься? 

 

- Почему? Боюсь! Недавно у меня была предзащита, позавчера – конференция. Я сижу и понимаю, что у меня сердце из груди выпрыгивает. Но самое главное в такой ситуации - понять, что это внутренний страх, не зависящий от сидящих перед тобой людей. И когда ты понимаешь, что у тебя есть что сказать, чем поделиться - страх отступает. И начинается захватывающий процесс обмена мыслями идеями и эмоциями. 

 

Снежана Слепкова 

По материалам "МК в Карелии"