Один из парадоксов власти заключается в том, что многие органы власти живут сплетнями, слухами и интригами. И часто принимаемые кадровые, да и более серьезные управленческие решения, основываются именно на основе этой неформальной, а не аналитической информации. Причём этим страдают не только рядовые чиновники, но нередко и руководители высшего звена.

Поработав в органах власти и структурах, связанных с ними, я нередко становился свидетелем таких решений (в том числе испытав их на себе). Поэтому понимаю, о чём веду речь. И это колоссальная проблема всей российской госслужбы. Особенно в регионах.

Сегодня законодательно установлены меры ответственности и открытости чиновников, обязанных отчитываться о своих доходах, нормы антикоррупционного контроля. Но нигде никак не регламентируется ответственность по генерации и распространению ложного информационного контента, а особенно ответственность, связанная с принимаемыми на его основе управленческими решениями. А они, между тем, имеют колоссальный разрушительный эффект.

Часто информационный шум, создаваемый и распространяемый в чиновничей среде, становится основой для принятия управленческих решений. Руководители ошибочно полагаются на него, считая ценной неформальной информацией, гораздо больше говорящей о действительном положении вещей, нежели аналитика. При этом никто из них всерьёз не принимает проблему искажения информации в цепи её передачи (проблему «испорченного телефона»), когда начальная информация, может быть и имеющая в себе некое рациональное зерно, нещадно искажается и теряет свою адекватность. И когда она ложится в основу управленческого решения, то последнее имеет мало связей с решением реальных проблем. Точнее оно решает несуществующую проблему.

Вообще часто практика выдавать желаемое за действительное становится одним из императивов в деятельности чиновников. Не с этим ли связаны многие проблемы с ошибочными решениями, оказывающимися весьма далёкими от реалий окружающей действительности? И что наиболее прискорбно, практически никто не учит чиновников правильно работать с информацией, формировать и развивать навыки, позволяющие отделять действительно ценную информацию от информационного шума и ложного контента. Кроме, пожалуй, обучения сотрудников силовых структур. Там-то как раз учат не только навыкам работы с информацией, но и навыкам генерации информационного шума.

Кстати, в науке методы проверки научных теорий на фильсифицируемость (опровержение) и верифицируемость (доказательство) достаточно хорошо развиты и имеют практический инструментарий, который хорошо подходит и к госслужбе. Но в системе подготовки госслужащих он не используется.

А ведь, как известно, кто генерирует информационный контент, тот и контролирует ситуацию. Так что не всё так просто. И генерация фейкового контента часто является не случайной, позволяя увидеть неформальные и скрытые связи и информационные каналы в чиновничьей среде, необходимые для формирования «фактуры» для компроматов. Это средство внутреннего контроля. И по этим фейкам вполне можно отследить их «генераторов», которые есть практически в любом ведомстве.

Самое страшное, что этими фейками и внутренним недоверием пропитана вся чиновничья среда, в которой смешивается объективный информационный контент с фейковым в некую гремучую смесь, которая и ложится в основу принимаемых решений. Среда, в которой эффективность приносится в жертву фейкам. И рядовые чиновники оказываются такими же заложниками этой системы. Они вынуждены играть в эту игру или не задерживаются на своих должностях, отказываясь от неё. Есть, конечно, исключения, но они только подтверждают правило. А потому, пока сохраняется подобное положение вещей, ни о каком действительно открытом кодексе чести и поведения чиновника не может быть и речи.

Юрий САВЕЛЬЕВ

Фото: ИА «Республика» / Александр Борисов