Режиссер покидает Национальный театр по объективным причинам?

Главный режиссер Национального театра Андрей Дежонов в июне уходит из театра. Забрав жену и ребенка, уезжает в Петербург, откуда два года назад он и был призван в Петрозаводск. Театр не настроен продлевать контракт с режиссером, да и сам мастер не видит резонов оставаться в коллективе, где он не сможет, по его словам, ставить более одного спектакля в сезон. Причины такого «отстранения от дел» по большей части экономические – у театра нет денег на содержание штатного главного режиссера, да еще и приезжего.  Речи о том, что спектакли, которые поставил Дежонов в Карелии, слабые и проходные, нет. Напротив, его «Король Лир» –  замечательная постановка, позволяющая увидеть неожиданные моменты и в известном сценическом материале, и в потенциале актеров труппы. Его «Песни синего неба» и «Дело святое» – лауреаты нынешней премии «Онежская маска». Кроме того, он поставил «Иллюзионистов», «Беду от нежного сердца» и новогоднюю сказку, которую наверняка видели зрители в канун праздников. В качестве актера Дежонов выходил на сцену в «Коварстве и любви», играл роль президента фон Вальтера.

Как часто случается в Петрозаводске, внутренние дела творческого коллектива вышли за пределы собственно театра. Как обычно, возник «общественный резонанс», споры о том, кто художник, а кто – нет, сколько денег должен получать режиссер и кто кому перешел дорогу. Чтобы расставить точки над всеми гласными, Андрей Дежонов написал открытое письмо министру культуры Карелии Елене Богдановой. Поскольку письмо большое, мы публикуем обращение с сокращениями.

Письмо министру культуры о Национальном театре

Несколько причин вынудили меня написать это письмо. Во-первых, высказать свое мнение о театре по Вашей просьбе. Во-вторых, избежать эффекта «испорченного телефона», когда используют твои же отдельные слова или фразы вне контекста  разговора или мысли. И третье – возможность поставить подпись под СВОИМИ словами, выражающими именно мое мнение, а не чье-либо другое...  

Свой среди чужих – чужой среди своих

Положение НТК (Национального театра Карелии) одно из самых противоречивых в нашей стране. Основными зрителями являются жители Петрозаводска, говорящие в подавляющем большинстве на русском языке. На улицах почти не слышно карельской речи, а финский язык можно услышать лишь в летние месяцы во время наплыва туристов, да и то наравне с немецким или английским.  

Как же составлять тогда репертуар? …Несмотря на общность корней, культура финской Карелии и российской Карелии заметно отличается… Я это понял, общаясь с финскими студентами... Они с интересом изучают нашу культуру, в том числе и наш театр. Но и финский театр может быть интересен современному российскому зрителю и обогатить новыми идеями современный российский театр. Сборник «7 финских пьес» под редакцией Павла Руднева и Финские пьесы в переводе Таисии Джафаровой – убедительные тому доказательства. Существуют и пьесы местных, карельских авторов. Однако без дополнительных грантов они неминуемо проиграют более звучным именам. Ведь театр обязан платить авторские гонорары.

И на каком  языке играть?.. Переходить на русскоязычный репертуар, оставляя лишь синхронный перевод на финский и карельский – значит фактически перестать быть Национальным  театром. Заставлять зрителя «насильно» слушать спектакли на финском и карельском в синхронном переводе на русский язык – значит потерять  зрителя. Видимо, выход один: играть спектакли на нескольких языках… Пример со спектаклем «Дело святое» доказывает, что это возможно, если артисты сами будут в этом заинтересованы...       

О хамстве...

За 25 лет работы в петербургских театрах я составил сам для себя негласный список «10 хамов петербургских театров» – то есть людей, общение с которыми надо свести к минимуму… За два года работы в НТК я составил подобный же список – «10 хамов Национального театра»… Причем половина из этого списка – актеры и актрисы, другая половина – работники театра... Это очень много для одного театра! Актеры могут выйти на репетицию за два дня до премьеры с невыученным текстом роли, попытаться самостоятельно закончить репетицию в 5 минут третьего или десятого... То же и с некоторыми работниками театра, благодаря которым общие собрания и планерки могут иногда превращаться в соревнование «Кто громче крикнет – тот и прав». В любом из ведущих петербургских театров актеров-хамов уволили бы в течение сезона, несмотря на их творческие достижения, а работников театра – в течение трех месяцев, невзирая ни на какие трудовые заслуги. Потому что от этого зависит внутренняя атмосфера театра.  

...и о преданности театру

Тем не менее, девять десятых коллектива – это люди, преданно и честно выполняющие свое дело. Я благодарен таким людям, как Олег Щукарев, который всегда присутствует на репетиции, если в ней задействован танец, который он поставил, Олегу Годареву – он на следующую же репетицию приносит готовую к работе запись музыки, о которой режиссер лишь успел спросить. Наташе Крыловой, поставившей себе задачу, чтобы о театре все время говорили, писали, снимали репортажи. Ирине Тихой и Веронике Климовой за их «неблагодарную» работу помрежей. И актерам; таким, как Виена и Пекка Микшиевы, способным самостоятельно провести титаническую работу по переводу своего текста роли на карельский язык, и совсем молодой Юле Куйкка, совершившей, с моей точки зрения, невероятное, – три премьеры в течение одного года на трех языках в главных ролях! Я не представляю себе таких актеров, как Элли Нярья, Слава Поляков, Вадик Малинин или Люся Исакова, с бумажками текста в руках через неделю после начала репетиций спектакля. Я благодарен действительно заслуженным актерам Анатолию Радостеву и Леониду Владимирову. И еще десяткам работников театра...

Руководство театра
 
Чтобы не просто работать в театре, а и зарабатывать на жизнь, режиссер (в Национальном театре. – Прим. ред.) вынужден ставить, по крайней мере, три постановки в сезон – это реально, если в сезон театр планирует 7-8 постановок. При возможности театра осуществить всего лишь 3 постановки за сезон перед руководством встает дилемма: или это будут постановки штатного постановщика, и через пару лет репертуар театра будет « забит» спектаклями одного и того же режиссера, или содержать «дармоеда» с его единственным «законным» спектаклем да еще и оплачивать его казенную квартиру (а ведь вместо него можно пригласить двух молодых режиссеров и поселить их на время работы в гостинице при театре). Поэтому мое решение уйти с должности штатного режиссера-постановщика не связано ни с обидами, ни с окончанием контракта, ни со сменой руководства ( я не являюсь «ягодой с полей» ни Пронина, ни Зеланда). Просто необходимость не во мне лично, а в должности штатного режиссера отпала в связи с объективными причинами сокращения расходов государства на культуру… А выбор Арвида Зеланда, как художественного руководителя, мне кажется наиболее естественным сейчас для театра... Просто театру надо дать время… и деньги.